Его забавы, ее заботы - [29]

Тихий стон, вскрик. Ее пальцы в его волосах…

Нетерпение охватило его. Он отнес ее на кровать и сдернул последний барьер белого кружева вниз по ногам. Длинным ногам. Атласной коже. Прекрасно. Прекрасно… Пламя в ее напряженном взгляде, зажигающее его кровь.

Бриана… его. Проникнув в ее тело, он жадно любил ее — то, о чем он мечтал так долго, — и живое тепло ее затягивало его. Величественное блаженство! Он хотел продлить его, чтобы разделить с ней, но не смог сдержаться. Его страсть вырвалась из-под контроля, бушуя и сопротивляясь, потом взорвалась восторгом, совершенно оглушившим его…

Он долго не мог пошевельнуться, не мог вздохнуть. Просто крепко держал ее в объятиях, сотрясаемый дрожью.

Она все еще лежала, уткнувшись лицом в его плечо, а в его уме забилась страшная мысль.

Он вел себя как животное. Хуже, чем животное, ему ли не знать: он сорвал с нее одежду, бросил ее поперек кровати и овладел ею как дикарь.

— Бриана? — Он тронул все еще дрожавшей рукой шелковые ароматные пряди ее волос. — Ты в порядке?

Она кивнула. Прижимаясь щекой к его плечу, она явно прятала лицо, чтобы не встретиться с ним взглядом.

Угрызения совести нахлынули на него: он предложил ей помощь, а в результате — если в какой-то момент возникла какая-нибудь из ее проблем, то он, конечно, не заметил, поскольку был целиком поглощен собственными ощущениями.

И все же, как бы мысленно он ни проклинал свое пещерное поведение, отречься от сознания того, что обладал ею, он не мог. Она, обнаженная, лежала рядом с ним, на постели, женщина, за которую он боролся так долго. Если бы она чуть-чуть подвинула соблазнительное, стройное тело, все еще горячее и влажное после акта любви, она поняла бы, насколько он действительно животное. Потому что он опять желал ее.

— Прости, если я был… груб или слишком тороплив, — прохрипел он. — Не знаю, что на меня нашло. Я обычно не… Полагаю, это не то, что… — Он замолчал, не в силах даже самому себе объяснить, почему он так отчаянно ее желает. Что, если он сделал еще хуже? Что, если он чертовски напугал ее, отняв у нее всякую надежду получить полное наслаждение от секса? Он должен знать. Он должен все поставить на свои места, любой ценой.

— Бриана! — Чтобы заглянуть в ее лицо, он переменил положение, заставив ее поднять голову. — Я сделал что-нибудь, что тебе не нравится, что-нибудь тебя расстроило?

Сначала он думал, что она не ответит — слишком внимателен был взгляд карих глаз на зарумянившемся лице. Но мгновение спустя она отозвалась задушенным, затихающим голосом:

— Если и сделал, то все произошло так быстро, что заметить это у меня не было времени.

Непонятно — блеск в глазах, легкий изгиб губ. Дразнится?

— Я слышала, что тебе нравятся импульсивные женщины?

— Так ты считаешь, что я слишком импульсивен? — Он подхватил ее и подмял под себя, смакуя ощущение прикосновений к ее коже. — Хочешь переиграть?

Он покрыл ее грудь мелкими частыми поцелуями и вдруг стиснул губами сосок. Ее смех сразу сменился стоном, а тело вздрогнуло и изогнулось. Страсть достигла апогея, его ожег огонь желания. Он был мужчиной, она — женщиной, и он снова хотел соединиться с ней, как то животное, каким недавно был.

Он достиг кульминации вместе с нею, их крики слились, и оба испытали до боли острое наслаждение.

Их силы иссякли, и они, переплетя руки и ноги, закутавшись в простыни, как в коконы, рухнули в сон. Но даже во сне Джейк знал, что держит в объятиях Бриану, и был счастлив.

Он проснулся в пять утра. Она спала рядом, ее густые ресницы отбрасывали тень на щеки. Странное чувство благоговения и страха одолевало его, словно он испытал нечто космическое.

Нечто космическое!

С некоторым опасением он оторвал от нее взгляд и заставил себя выбраться из постели. Ему нужно было собраться с мыслями, чтобы рассмотреть все это в перспективе. Спокойно. Жизнь продолжается. Он должен ехать домой, принять душ, побриться и одеться для работы.

Найдя свою одежду среди разбросанной на полу, он быстро и тихо оделся в предутренней темноте.

Ничего экстраординарного не произошло. Почему он должен что-то чувствовать? Он занимался любовью с женщиной — прекрасной, давно желанной, да, все так, но любовные игры — не из ряда вон выходящее событие. Секс хорош; согласен даже, что очень. Лучше, чем когда-либо. Лучше, чем можно себе представить…

Умерь свой пыл!

Сумеет ли он дать ей то, чего она хочет? Он попытался вспомнить какой-нибудь признак ее сдержанности. Она не робела и не останавливала его. Признаться, у него никогда не было более пылкой, более отзывчивой партнерши.

Захочет ли она его еще? Если нет, то его жизнь не кончится. Его сердце не перестанет биться и не обратится в камень.

Одевшись, он набросал короткую записку: «Должен идти. Не хотел тебя будить. Увидимся в офисе». Потом вышел из дома, так и не рискнув взглянуть на нее еще раз.

Если он не понравился ей, он с этим справится. Но не теперь. В перспективе.

* * *

— Поторопитесь, Бриана, мы опаздываем на собрание.

Тереза, ее тучная темноволосая секретарша, придержала двери лифта, пока Бриана спешила по коридору, на ходу снимая пальто. Никогда прежде она не просыпала. Никогда не опаздывала. Почему же сегодня? Она, конечно, знала почему. Потому что не было еще мужчины, который унес бы ее так далеко, в другую галактику, как это сделал Джейк в эту ночь.