Его «величество» грабеж - [46]

Как дождь голенастый под шум свистящего ветра оголил деревья и холодно им стало в стране одиночества. Ровно 69 лет от радостного с широкой дорогой декабря 1922 года до трагического, неприкаянного декабря 1991 года.

Пока старший писарчук Бумбулис с писарями готовили соглашение у вертолетов не глушили двигатели, готовые унести пьяные тела новым хозяевам. Побаивались все-таки и понимали, что совершают величайшее преступление против человечности. Страх, возбуждающе действующий алкоголь и голые тела торопили писарей, в спешке, а может по злому умыслу они не включили в раздел территории город русской славы, базу Черноморского флота Севастополь, Крым и много исконно русских земель. Подписывая рукой еле держащей ручку, документ, по силе воздействия равный многим сотням Чернобылей, Главный Похмельщик не ознакомился до конца и даже не обратил внимание на границы своей страны.

Так задача Запада — оттеснить Россию от Черного и Балтийского морей, приобретение Петра Великого — претворена в жизнь. А это конец России как Великой державы и ее экономике, которая не может быть конкурентоспособной в условиях промерзания на два метра и отопительного сезона девять месяцев. Нам оставили, по сути, только выход к Ледовитому океану, туда нас, в тундру, и толкают.

Пока еще ворочается язык, он, встряхнувшись, вытянул в струнку голое тело, позвонил американскому президенту и по бумажке доложил: страна разрушена, задание выполнено.

Так треть человечества под воздействием безнравственных людей пошла в глобальную систему зла и всеобщего разрушения земной организации.

Весь капиталистический мир обрушился на Ивана с Марьей, потому что это листвянный кол, на котором держится вся ограда. Брошены несчетные деньги на формирование внутренней пятой предательской колонны, и мы оказались побежденной нацией, которую повели в рабство.

Раскол

Виталий Сергеевич, бреясь, услышал эту новость по радио, ущипнул себя: не уснул ли он. Очнулся от обуревающих мыслей в трамвае, куда занесла его вялая, угрюмо молчавшая человеческая масса. Нет обычного беззлобного ворчания, здороваются кивком, как при погребении, на остановившихся лицах потухшие опущенные глаза. Ощущение обманутости злыми духовными силами витает кругом, но не произносится, как подраненные едут они на работу. Зато мизерная часть ликовала.

На проходной услышал митингующий голос Славки Новикова:

— Лопнул мыльный пузырь, теперь Россия никого кормить не будет!

— И сама не будет есть, — перебил Виталий, показывая пропуск очумевшим от новости охранникам.

По дороге взбешенный Виталий доказывал:

— Резать по частям живое тело — это жесточайшее издевательство!

— А переселять с насиженных мест немцев, чеченцев и другие народы — что, экскурсия? — отстаивал Славка.

— Это была суровая необходимость страшной войны и исторически оправдана. Пять заводов эвакуировано в Бийск, а с ними инженеры, рабочие с детьми тоже с насиженных мест, почему-то эти понимали необходимость и под открытым небом, стены еще строятся, а станки гудят на них в мороз и дождь, точат мины, снаряды или изготавливают электропечи для авиационной промышленности и это в порядке вещей. А переселенцев, из которых многие бы взяли фашистское оружие и убивали советских солдат — жалеем, а их всего лишь заставили работать на опустевших сибирских землях на пользу армии и полуголодных стоящих у станков людей.

— Моя сестра, Галина, сидела за одной партой с немцами из Энгельса Эдиком и Волькой, а отец их был агрономом в нашем колхозе и они жили лучше нас. Как только фашистов погнали, все, кто хотел, вернулись на свои места, — без запинки выпалил Виталий и продолжал.

— Сотни лет народы собирались вокруг России, притирались, приобщались. Теперь пусть без нее поживут, — не сдавался Славка.

— Оказывается, человека без гипноза можно заставить делать все, навешав ему лапши на уши, — бросил Виталий, и они разошлись по своим зданиям: один с раздробленной душой, другой — легко переключился на подсчет прибыли обирающего цех кооператива.

На пульте возбужденные две смены ждали его с нетерпением, растерянность и масса вопросов. Успокоив их, каким-то несвойственным голосом провел последнюю политбеседу про государство, которого не стало.

— Каждая из пятнадцати Союзных республик СССР представляла собой социалистическое независимое государство со своим суверенитетом, высшим органом государственной власти, системой органов правосудия и семейным законодательством, учитывая национальные традиции, обычаи и черты характера. Хотя по жизни все перемешалось, смешанные браки стали обычным явлением, а место жительства выбирали где считали лучше, дети воспитывались на обычаях обоих родителей и по законам той республики, на чьей земле поставлен кров. Так воплощалась свобода, всестороннее развитие и обогащение всех общественных отношений.

Независимо от территории и численности населения все союзные республики были равны. Войдя добровольно в единое государство с правом свободного выхода, наделили полномочиями общественные органы. А Украина, Белоруссия имели свои представительства в Организации объединенных наций наравне с СССР. Советская Федерация совершенствовалась и развивалась как в общегосударственном строительстве, так и в развитии наций. Это приобщало малые народности, ранее никогда не знавшие самостоятельности, к национально-государственным формам социалистического типа.