Его сын - [27]

... Упали первые песчинки, превращаясь в ручейки...

... Люк заскулил от ужаса, стиснув ладонь дяди до боли...

... Бархан взорвался, когда из песка вынырнула огромная голова, оскалившая зубастую пасть...

... Ладонь мальчика разжалась, Оуэна что-то толкнуло в грудь, отшвыривая в сторону...

... Зажегся с гудением клинок сейбера...

... Огромная пасть распахнулась, голова крайт-дракона метнулась вперед...

... В пасть влетел зажженный сейбер, и рептилия сделала рефлекторное глотательное движение...

... Одним неимоверным прыжком ребенок отпрыгнул в сторону, дико крича от ужаса...

Когда на Люка надвинулась огромная, как паровозная топка, пасть существа, похожего на динозавра, он смог только бросить в нее зажатый в руке активированный меч, отпрыгнуть в сторону и сделать то, что делает любой ребенок, попавший в беду - позвать на помощь родителя.

ПАПА!!!

Вокруг него что-то лопнуло.

Животное взревело, становясь на дыбы и царапая лапами воздух, а затем и песок. Оно корчилось в агонии, взбрыкивая лапами, поднимая в воздух тучи песка под ошалелыми взглядами неудавшейся добычи, отбегающей в сторону.

Крайт-дракон завалился на бок, резко дернув шеей - из нее торчал луч сейбера, режущий плоть на части при каждом сокращении мышц.

От рева едва не лопались барабанные перепонки, Люк упал на задницу, икая от ужаса и неосознанно загребая пальцами песок. Подскочивший Оуэн оттащил ребенка подальше, бросив инструменты и едва не воя от страха.

Рев затих только тогда, когда, в очередной раз дернув головой, извивающийся на песке крайт-дракон перерезал переместившимся под давлением мышц сейбером голосовые связки, но корчился он еще долго. Рептилии живучи, но данный достойный представитель явно переплюнул своих родичей на этом поприще.

Икающий и поскуливающий от пережитого кошмара Люк смотрел огромными глазами, как бьется животное, все сильнее увеча себя при каждом судорожном движении. Оуэн потормошил его за плечо, и мальчик повернул к дяде совершенно белое, без единой кровинки, лицо.

- Вот это сервис! - странно высказался он, вздрагивая всем телом. - В каноне такого не было!

Всхлипнув, он вздрогнул и истерически засмеялся, схватившись руками за живот и дрыгая ногами под понимающим взглядом дяди. Ужас и адреналин выходили вместе со смехом и слезами, текущими из глаз. Оуэн ребенка не трогал, у него самого состояние было не лучше.

Как и все жители пустыни, он знал о крайт-драконах, видел чужие трофеи, но встретить такое чудо самому... лучше не надо. Даже при таком счастливом исходе встречи.

Оуэну было плевать, откуда у этого маленького монстра взялся сейбер, ему было плевать на вопросы об отце, ему сейчас вообще было на все плевать.

Неподалеку от него дергалась в агонии смерть, и этого было достаточно, чтобы удержать язык за зубами, душа в себе глупые и опасные вопросы, никому не нужные. Ну ответит племянник на них, и что? От этого что-то изменится?

Нет.

Поэтому нет смысла забивать глупостями голову.

Люк затих, развалившись на песке, отстраненно наблюдая последние судороги посланного Силой наглядного пособия. В голове был полный раздрай, а на душе цвели ромашки и порхали бабочки. Мальчик счастливо улыбался, начиная наконец понимать, кто он на самом деле, что ему дал просто факт рождения от Избранного и женщины с крайне интересной родословной, судя по его догадкам и тому, что он помнил, тем ощущениям от краткого пребывания в руках матери.

Это было просто невероятно.

Словно разбилось что-то, окружавшее его и не дававшее дышать полной грудью... Впрочем, догадки были. Судя по всему, Оби-Ван не просто так шарился поблизости, он каким-то образом отгородил Люка от всего остального мира. Какие-то щиты? Скорее всего.

В тот миг, когда он орал от ужаса, зовя того, о ком думал все последнее время, у него было ощущение, что вокруг гибкая преграда, поддающаяся напору его дикого желания выжить. Люк тогда чувствовал, что его словно раздуло во все стороны сразу, сделав огромным, а ограничивающая его преграда просто не выдержала давления изнутри, лопнув, как взрывается воздушный шарик, если в него закачать слишком много воздуха.

И все изменилось.

Описать это было невозможно.

Как передать словами ощущения пересохшей губки, скукоженной, сжатой до невозможности сильной рукой, которую затем просто бросили в бассейн с жидкостью? Как описать ощущения просачивающихся внутрь капель, сливающихся в одно однородное нечто, свободно протекающее внутри и сквозь пористую структуру?

Как это можно описать?

Он был пауком, чутко реагирующим на малейшие вибрации тончайших нитей паутины.

Он был рыбой в океане, скользящей по течениям, невидимым извне.

Он был птицей, ловящей легчайшие дуновения ветра кончиками маховых перьев.

Он был кометой, несущейся в пространстве, направляясь под действием гравитации среди небесных тел.

Он был Солнцем, сжигающим своим жаром все живое на находящейся слишком близко планете.

Он был кромешной тьмой, укутывающей милосердным саваном молящих о спасении.

В голове всплыла строчка из древнего текста, написанного одним из последователей Будды.

Как не дать капле высохнуть на солнце? Бросить ее в океан.