Его прощальный поклон. Круг красной лампы - [17]

– Что вы предлагаете?

– Я знаю, где расположена ее комната. В нее можно попасть с крыши сарая. Я хочу предложить вам сегодня ночью пойти туда и узнать, можем ли мы проникнуть в самое сердце этой загадки.

Должен признаться, мне такое предложение показалось не очень заманчивым. Старый дом, окутанный мраком жуткой тайны, его необычные и страшные обитатели, неведомые опасности, с которыми предстоит встретиться, да и тот факт, что с точки зрения закона мы оказывались в сомнительном положении, – все это вместе сильно охладило мой пыл. Но в уверенном холодном голосе Холмса было что-то такое, что заставляло позабыть о страхе и с готовностью взяться за любое опасное начинание, к которому он призывал. Было ясно, что так и только так могло быть найдено решение. Я молча пожал ему руку, после чего пути назад уже не осталось.

Однако нашему расследованию не суждено было завершиться столь необычным приключением. Было почти пять часов, мартовский вечер начинал постепенно входить в свои права, когда в наш номер ворвался взволнованный местный житель.

– Они уехали, мистер Холмс. Уехали последним поездом. Но леди сбежала от них, она сейчас сидит у меня в кебе, внизу.

– Прекрасно, Ворнер! – вскочив, вскричал Холмс. – Ватсон, пробелы стремительно заполняются!

В кебе сидела женщина, теряющая сознание от нервного истощения. Ее изможденное лицо с заострившимися чертами явно отражало следы недавно пережитой трагедии. Голова ее бессильно склонилась на грудь, но когда она подняла ее и обратила на нас затуманенные глаза, я увидел, что зрачки сузились так, что казались крохотными точками на фоне широких серых радужных оболочек: ее накачали опиумом.

– Я дежурил у ворот, как вы и просили, мистер Холмс, – принялся рассказывать наш эмиссар[33], уволенный садовник. – Когда выехал экипаж, я проследил за ним аж до станции. Леди шла так, будто спала на ходу, но, когда они хотели посадить ее в поезд, вдруг ожила и начала сопротивляться. Им все же удалось затолкать ее в вагон, но, видно, там она вырвалась, потому что снова выскочила на платформу. Ну, тут я ее схватил, усадил в кеб, и вот мы здесь. Никогда не забуду, какое лицо пялилось на меня из окна вагона, когда я ее уводил. Если бы этот жуткий черноглазый желтый дьявол до меня добрался, я бы сейчас с вами не разговаривал.

Мы провели женщину наверх, уложили на диван, и пара чашек очень крепкого кофе вскоре освободили ее мозг от наркотического тумана. Через какое-то время по вызову Холмса явился Бэйнс, и мы вкратце описали ему, что произошло.

– Сэр, вы предоставляете именно те улики, которые мне и нужны, – несколько удивленным тоном произнес он, горячо пожимая руку Холмсу. – Я с самого начала шел по тому же следу, что и вы.

– Что?! Вы тоже вышли на Хендерсона?

– Да, мистер Холмс. Когда вы ползали среди кустов у Хайгейбл, я сидел на дереве в посадке и наблюдал за вами. Вопрос стоял так: кто первым добудет эти улики.

– Зачем же вы арестовали мулата?

Бэйнс рассмеялся.

– Я не сомневался, что Хендерсон, как он себя называет, почувствовал, что попал под подозрение, и поэтому станет вести себя тише воды, ниже травы, пока будет считать, что ему угрожает опасность. Я специально арестовал не того человека, чтобы заставить его думать, будто мы оставили его в покое. Я знал, что, как только это произойдет, он тут же попытается сбежать, тем самым дав нам возможность добраться до мисс Бернет.

Холмс положил руку на плечо инспектора.

– Вы далеко пойдете, – значительно сказал он. – У вас есть чутье и интуиция, а для вашей профессии это очень важные качества.

Бэйнс вспыхнул от удовольствия.

– На станции уже неделю дежурит мой человек в штатском. Куда бы ни направились обитатели Хай-гейбл, он их не упустит. Когда мисс Бернет вырвалась, ему, наверное, трудно было решить, как поступить. Хорошо, что ее перехватил ваш агент и все так удачно закончилось. Без ее показаний мы не сможем их арестовать, это понятно, так что чем раньше мы их получим, тем лучше.

– Она быстро приходит в себя, – сказал Холмс, взглянув на гувернантку. – Но скажите, Бэйнс, что за человек этот Хендерсон?

– Хендерсон, – ответил инспектор, – это дон Мурильо. Когда-то он был известен под именем Тигр из Сан-Педро.

Тигр из Сан-Педро! В один миг мне вспомнилась история этого человека. Он получил известность как самый распутный и кровожадный тиран из всех, которые когда-либо управляли странами, считающими себя достойными называться цивилизованными. Сильный, бесстрашный и энергичный, он сумел воспользоваться этими добродетельными качествами для того, чтобы добиться власти и на десять-двенадцать лет погрузить свой запуганный народ в пучину страха перед его необузданными пороками. Одно его имя внушало ужас по всей Центральной Америке. В конце концов люди не выдержали, и против него восстала вся страна. Но хитер он был не менее, чем жесток, поэтому, едва почуяв приближение беды, тайно погрузил все свои богатства на борт судна с командой, состоящей из преданных ему людей. На следующий день повстанцы штурмовали пустой дворец. Сам диктатор, его двое детей, секретарь и награбленное богатство покинули страну.