Его младшая сестра - [7]

Такаминэ. Но как бы все-таки им помочь?

Входит Есико.

Есико. Можно завести граммофон?

Нисидзима. Пожалуйста!

Есико. А можно здесь, чтобы не тащить его вниз?

Нисидзима (к Такаминэ). Ты не против?

Такаминэ. Охотно послушаю.

Нисидзима. Тогда можно.

Есико. Хорошо. (Уходит.)

Нисидзима. И все-таки до чего мерзко, что деньги решают все даже в таком сугубо интимном деле.

Появляются Есико и жена Такаминэ – Аяко.

Аяко. Вы были у Номуры?

Нисидзима. Был.

Аяко. Как мне его жаль!

Нисидзима. Мне тоже.

Аяко. А Сидзуко как жаль!

Нисидзима. Да.

Аяко. Счастливчики – всегда счастливчики, а невезучие так и остаются невезучими.

Нисидзима. Верно. Если бы Номура не ослеп, он, пожалуй, был бы вполне счастливым человеком.

Такаминэ. Но он и теперь, несомненно, сможет найти себя.

Аяко. Он написал повесть?

Нисидзима. Да. Я собираюсь пристроить ее в журнал.

(Протягивает рукопись Аяко.)

Есико (заводит граммофон). Что поставить?

Аяко (листая рукопись). Все равно. Бедный…

Такаминэ. Хватит читать.

Аяко. Я слыхала, Сидзуко сватают… Но жених, кажется, какой-то неудачный?

Нисидзима. Да.

Входит горничная.

Горничная. Пришел слепой господин и с ним красивая девушка.

Нисидзима. Как он себя назвал?

Горничная. Кажется, Номура.

Нисидзима. Номура пришел. Пригласить его сюда?

Такаминэ. Конечно! Хотя… может, у него к тебе дело?

Нисидзима. Сейчас узнаю.

Аяко. Ему, наверно, трудно подниматься по лестнице.

Нисидзима, Есико и горничная выходят.

Такаминэ. Давно мы с ним не виделись.

Аяко. Давно…

Такаминэ. Последний раз – перед его отъездом на фронт. С тех пор он не подавал никаких вестей. (Пауза.) А тебе?

Аяко. И мне тоже. Я однажды хотела с ним встретиться, но он жил у родных в деревне, ни с кем не поддерживал связи.

Такаминэ. Ты любила его?

Аяко. Не-ет.

Такаминэ. Но, во всяком случае, хорошо относилась…

Аяко. Да, очень хорошо.

Такаминэ. Так что, не случись с ним несчастья, ты, скорее всего, вышла бы за него замуж.

Аяко. С чего ты взял?

Такаминэ. Но ты думала об этом?

Аяко. Номура ко всем всегда был равнодушен.

Такаминэ. Зато ты – неравнодушна.

Аяко. Нет.

Такаминэ. А мне все-таки кажется, что ты была ему небезразлична. Я слышал, он до сих пор рисует твои портреты…

Аяко. Да разве он может рисовать?

Такаминэ. Во всяком случае, так сказал Нисидзима.

Слышны шаги поднимающихся по лестнице людей. Входит Нисидзима, затем Сидзуко. Она ведет за руку Хиродзи. Горничная вносит подушки для сидения и уходит.

Сидзуко. Хиродзи, здесь Такаминэ-сан и Аяко-сан!

Хиродзи. Очень рад.

Такаминэ. Взаимно.

Все кланяются друг другу.

Хиродзи. Давно мы не виделись, Такаминэ-сан. Но я много слышал о вас за это время.

Такаминэ. А я слышал, что вы написали повесть.

Хиродзи. Даже говорить стыдно. Она слишком примитивна.

Аяко (к Сидзуко). А мы встречались совсем недавно.

Сидзуко. Да. Это было так неожиданно.

Входит Есико с подушками и чаем.

Аяко. А я думала, что вы все еще на родине, в деревне…

Сидзуко. Отец умер в прошлом году, и мы переехали в Токио. Но брат просил никому не сообщать.

Есико. Поставить пластинку?

Нисидзима. Вы не против, Номура?

Хиродзи. С удовольствием послушаю.

Нисидзима. А дело?

Хиродзи. Это потом.

Такаминэ. Мы можем спуститься вниз…

Хиродзи. Спасибо, не надо. Зачем вам уходить? Я могу говорить и при вас. Только давайте сначала послушаем музыку.

Заводят граммофон. Звучит европейская песня. Такаминэ и Есико подпевают.

Есико. Перевернуть на другую сторону?

Нисидзима. Нет, хватит.

Есико. Хорошо.

Нисидзима. Тебе лучше пойти вниз.

Аяко. Я тоже пойду.

Хиродзи. Нет-нет, прошу вас, останьтесь здесь. Я хотел бы посоветоваться со всеми. Дело в том, что поступки Айкавы переходят всякие границы приличия. (Пауза.) Нисидзима-сан! После вашего ухода сестра мне все рассказала…

Сидзуко. Хиродзи! Прошу тебя, не надо об этом!

Хиродзи. Почему? Иначе будет непонятно.

Сидзуко. Не надо…

Хиродзи. Помолчи! Сестра рассказала мне, что дней десять назад в трамвае тетя познакомила ее с Айкавой. А позавчера дядя обманом завел ее в дом к этим Айкавам.

Сидзуко. Но разве это обман?!

Хиродзи. А как иначе это назвать? Позвал с собой, а по дороге вдруг сказал, что надо к ним зайти. Привел туда и познакомил с родителями Сабуро.

Сидзуко. Хиродзи!

Хиродзи. Но это же важно! (Пауза.) Потом ей предложили искупаться. В ванной комнате вдруг появилась мать Айкавы. Говорят, она в прошлом была хозяйкой веселого заведения… Она попросту проверяла, хорошо ли сложена моя сестра. А потом…

Сидзуко. Хиродзи! Ну не надо, прошу тебя!

Хиродзи. Сказано тебе, помолчи! Когда Сидзуко вышла из воды, там оказался Сабуро Айкава. Сестра по глупости не поняла, что все было подстроено нарочно. Ну а я страшно разгневался. За кого они нас считают?!

Такаминэ (как будто про себя). Да, такое терпеть нельзя.

Хиродзи. В Европе в таких случаях вызывают на дуэль… И еще я подумал: хорошо бы проверить у врача – здоров ли он… Однако боюсь, мы бессильны что-либо предпринять…

Нисидзима. Вы получаете пенсию?

Хиродзи. Ее получает за меня дядя. Я и личную печать ему отдал. Но если мы расстроим это сватовство, придется уйти из его дома.

Нисидзима (немного помолчав). Наверное, так и надо поступить. Уезжайте. Пенсия, конечно, небольшая, но некоторое время как-нибудь продержитесь. А там видно будет. С голоду помереть мы вам не дадим.