Его изумительный поцелуй - [21]

Когда после стольких лет он вдруг возник из пустыни, словно сновидение, ей захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что она не спит. Наверное, где-то в глубине ее сердца продолжала теплиться упрямая надежда, что когда-нибудь Эш приедет за ней. Кларинда никогда не переставала надеяться, что обещания, данные им после того, как они упали на ее плащ, не были пустыми словами, произнесенными с целью соблазнить наивную девчонку, готовую сделать что угодно, лишь бы заставить его остаться.

Теперь она стала взрослой, и теплившиеся глубоко в сердце надежды давно исчезли вместе с осколками вдребезги разбитого сердца.

В то утро Кларинда потеряла значительно больше, чем невинность. Эш никогда не узнает, как дорого ей стоил его отъезд.

Как бы трудно ни было такой женщине, какой она стала, поверить, будто Эш приехал за ней по своей собственной инициативе, еще труднее было представить себе, что его прислал Максимилиан. В отличие от брата Макс играл только тогда, когда шансы на выигрыш были выше, чем у противника. И он лучше, чем кто-либо другой, знал, что снова сталкивать эту парочку вместе весьма рискованно.

Схватив Поппи за запястье, Кларинда придвинула ее к себе и огляделась вокруг, почти ожидая увидеть Тарика, дядюшку Фарука, или одного из его многочисленных шпионов, прячущегося за каким-нибудь ярким гобеленом или бесценной вазой. В старинном дворце было множество тайных дверей и коридоров. Тарик не делал секрета из своего недоверия к английским гостям племянника, и в этом дворце у стен в буквальном смысле имелись уши.

Кларинда понизила голос:

— Как ты уже догадалась, абсолютно исключено, что прибытие капитана Берка является случайным подарком судьбы.

— А я что говорила! — воскликнула Поппи таким громким театральным шепотом, что даже глухой верблюд мог его услышать. — Он действительно приехал, чтобы спасти нас, не так ли? Я так и знала! — Она нервно пригладила волосы и облизнула губы кончиком языка. — Как ты думаешь, если ему это удастся, будет ли он ждать, что одна из нас поцелует его в качестве вознаграждения?! Или может быть, что мы поцелуем его обе?

— Я была бы просто счастлива, если бы ты выполнила эту почетную обязанность, — заверила ее Кларинда. Хотя в воспоминаниях возник образ юного Эша, который наклонял голову и нежно прикасался губами к ее губам. Она тряхнула головой, чтобы прогнать это видение. — Но пока я не найду возможность узнать точно, каков план капитана, нам абсолютно необходимо продолжать жить так, словно ничего не изменилось. Если мы вызовем подозрения у султана или его телохранителей, жизнь каждого из нас окажется под угрозой.

— Но Фарук никогда не поднимет на тебя руку, — с задумчивым вздохом заметила Поппи. — Он тебя обожает.

— Он обожает меня в данный конкретный момент времени. Но смею тебя заверить, что привязанности мужчин гораздо более непостоянны, чем кажется. Поверь мне… Если он узнает, что у меня есть жених и что брат моего жениха проживает в данный момент под его крышей, трудно даже представить себе, что он сделает. Он не должен даже заподозрить, что мы задумали сбежать с капитаном Берком, пока мы не окажемся очень, очень далеко от этого места.

Поппи кивком подтвердила, что она поняла.

— Не бойся. Я всегда умела хранить тайны.

Пока Поппи с помощью мимики изобразила, как запирает рот на ключ и выбрасывает ключ через плечо, Кларинда вспомнила аналогичный случай в семинарии мисс Трокмортон, когда она поделилась с Поппи новостью о том, что у нее впервые началась менструация. Не прошло и дня, как каждая девочка в семинарии терла свои руки, приговаривая: «Исчезни, проклятое пятно!» — всякий раз, когда Кларинда входила в комнату.

Нельзя сказать, что Поппи делала это умышленно, желая напакостить кому-то. Просто у нее была тенденция выбалтывать любую информацию, даже если это являлось чужой тайной и никто не уполномочивал ее эту тайну разглашать.

— Доверить тебе тайну — все равно что снять с себя голову и отдать в руки султана, — пробормотала Кларинда и, подхватив юбки, двинулась дальше по коридору.

— Что с ним будет, когда мы уедем? — сказала Поппи, стараясь идти в ногу с Клариндой. — Ты не боишься, что он почувствует себя одиноким?

— Одиноким? Ты в своем уме? У этого человека не менее дюжины жен и еще две дюжины наложниц.

— Не обязательно оставаться одному, чтобы чувствовать себя одиноким, — сказала Поппи. Похоже, она говорила, опираясь на собственный опыт. — Что, если ты разобьешь ему сердце?

— Уверяю тебя, что такое едва ли произойдет. Возможно, этот человек увлекся мной как новым необычным добавлением к своей коллекции, но это не означает, что он по-настоящему любит меня.

Произнося эти слова, Кларинда вдруг засомневалась, что может довериться собственным суждениям в сердечных делах. Было время, когда она могла бы поклясться, что Эш любит ее больше жизни. Что он никогда не покинет ее и возьмет штурмом врата самого ада, чтобы вернуть ее, если их разъединят.

Два огромного роста евнуха возвышались по обе стороны отделанных искусной резьбой высоких дверей, отделяющих гарем от внешнего мира. Каждый стоял неподвижно, скрестив массивные руки на безволосой груди. Большинство из них Кларинда знала по именам, однако больше всех ей нравился Соломон — обладатель умных черных глаз и печальной улыбки. Хотя этот гигантских размеров эфиоп был так силен, что мог бы раздавить в ладонях голову взрослого мужчины, он нежно, словно нянюшка с младенцем, обходился с женщинами, вверенными его заботам.