Эго, голод и агрессия - [7]

Долгое время я сам принадлежал к числу интересовавшихся этой проблемой, но не мог извлечь никакой пользы из изучения академической философии и психологии, пока не ознакомился с работами Фрейда, стоявшего тогда совершенно вне академической науки, и философией «Творческого безразличия» Фридландера.

Фрейд показал, что именно человек создал философию, культуру и религию, и чтобы разрешить загадки нашего существования, нужно исходить из человека, а не из какого-либо внешнего агента, как утверждают все религии и многие философы. Открытия Фрейда полностью подтвердили постулируемую современной наукой взаимозависимость наблюдателя и наблюдаемых фактов, поэтому также нельзя рассматривать систему Фрейда, не включая его самого как ее создателя.

Едва ли существует сфера человеческой деятельности, где исследования Фрейда не были бы творческими или, по крайней мере, стимулирующими. Чтобы упорядочить связи между множеством наблюдаемых фактов, он выдвинул ряд теорий, которые сложились в первую систему подлинно структурной психологии. С тех пор как Фрейд построил свою систему на основе анализа непроизвольного материала, с одной стороны, и некоторых личных комплексов — с другой, множество новых научных озарений позволило нам сделать попытку подкрепить структуру психоаналитической системы там, где вся неполнота и недостаточность наиболее очевидны:

а) в подходе к психологическим фактам, как бы существующим изолированно от организма;

b) в использовании простой ассоциативной психологии как основы для четырехмерной системы;

c) в пренебрежении феноменом дифференциации.

В своей ревизии психоанализа я намерен:

а) заменить психологическую концепцию на организмическую (1.8);

b) заменить психологию ассоциаций гештальт-психологией (1.2);

с) применить дифференциальное мышление, основанное на «Творческом безразличии» Фридландера.

Кажется, что дифференциальное мышление похоже на диалектические теории, но без их метафизического подтекста. Следовательно, его преимущество сказывается в горячем споре о предмете (многие читатели либо привержены диалектическому методу и философии, либо настроены резко против) и в сохранении того ценного, что есть в диалектическом способе мышления.

Можно неверно использовать диалектический метод

и часто именно так и происходит: иногда даже хочется согласиться с замечаниями Канта по поводу того, что диалектика есть ars sophistika disputatoria, пустые разговоры (Gesсhwaеtziegkeit). Такое отношение к диалектике, однако, не спасло его самого от применения диалектического способа мышления.

Можно долго возражать против диалектического идеализма Гегеля как попытки заменить Бога другими метафизическими идеями. Маркс перенес диалектический метод на материализм, и это было определенным прогрессом, но не решением. Соединение научного подхода с принятием желаемого за действительное также не достигло уровня диалектического реализма.

Я намерен провести ясное различение между диалектикой вообще как философским направлением, и практической полезностью отдельных правил, открытых и применяемых в философии Гегеля и Маркса. Эти правила приблизительно совпадают с тем, что мы называем «дифференциальным мышлением». Лично я считаю, что этот метод является подходящим средством достижения новых научных прозрений и дает результаты там, где другие интеллектуальные методы, скажем, мышление в терминах причины и следствия, терпят поражение.

Для многих читателей может быть скучно следить за весьма теоретической дискуссией в качестве введения к книге, посвященной проблемам практической психологии. Но читателю необходимо знакомство с некоторыми основными понятиями, пронизывающими всю книгу. Хотя практическая ценность этих идей становится очевидной только после их многократного применения, необходимо с самого начала по крайней мере представлять себе их общую структуру. Такой способ имеет дополнительное преимущество: раньше было принято, что ученый наблюдает рад фактов и делает из них выводы. Однако сейчас мы пришли к пониманию того, что любые наблюдения диктуются специфическими интересами, предвзятыми идеями и установками (часто бессознательными), которые подбирают и выбирают факты соответственно. Другими словами, не существует объективной науки и, поскольку каждый писатель имеет некоторую субъективную точку зрения, каждая книга должна зависеть от менталитета автора. В психологии больше, чем в любой другой науке, наблюдатель и наблюдаемые факты неразделимы. Наиболее убедительное наблюдение получится, если удастся найти точку, с которой наблюдатель может достичь всеобъемлющего и неискаженного взгляда. Я полагаю, что такую точку нашел С.Фридландер.

В своей книге «Творческое безразличие» он выдвигает следующую теорию: каждое событие сначала относится к нулевой точке, с которой затем начинается дифференциация на противоположности. Эти противоположности в их специфическом контексте обнаруживают большое сходство между собой. Устойчиво оставаясь в центре, мы можем приобрести творческую способность видеть обе стороны события и дополнить недостающую половину. Избегая одностороннего взгляда, мы достигаем более глубокого проникновения в структуру и функции организма.