Ego - эхо - [14]

Валина тайна чиста, как слеза. Военная, тысячи раз повторенная история. Его часть отступить не успела и была разбита. Пашу Забельского - ее паренька из Севастопольской "Морской пехоты" - фашисты разорвали танками, а сообщил об этом Вале их общий друг и товарищ, раненый вторично и попавший почти через год в Кисловодский госпиталь участник этого боя в Пятигорске и свидетель трагедии, Аркаша Рюмин.

Туфельки на каблучках! У нас с Тоней Петко один размер. Одна, разношенная, на еще отекшей ноге держалась, а вторая соскакивала. Вырезала из картонки стельки, вложила в туфельки - и исчезли страхи и сомнения, понеслась в них, как на крыльях. Куда?..

Нашла дом по адресу. А вот и кинотеатр, как раз напротив, -"Родина" называется. Он сейчас один в городе, и там всегда идут интересные фильмы, про войну и победу. Мы уже совершенно точно знаем, какая она - Победа, мы постоянно видим ее в кино. И мы так хотим этой победы, что ходим в кино по несколько раз на один и тот же фильм. Подмечаем новые детали, еще убедительнее, еще правдивее, и каждый раз все больше радуемся. Мы очень любим кино про веселые приключения военных, про победные бои и про счастливую любовь. А еще в кино очень интересно смотреть боевые сатирические журналы перед началом фильма. Бывает, сразу по два. В них враги всегда такие ничтожные, такие жалкие, уродливые, а наши бойцы и командиры красивые, сильные и всегда все так устроят и придумают, что фашистам непременно "хенде-хох" и "капут". Вот только одно смущает: если враги такие жалкие и ничтожные, а наши военные такие умные и сильные, то нет объяснений бесконечным "тогда почему?"... Но это потом, по дороге из кино. А там - все и ловко, и складно.

Хоть бы проскочить мимо и не встретить никого из знакомых. За эти недели, что мастерская стала обслуживать население, меня в городе уже многие знали. Да и николаевские "машукские" почти все работают в Пятигорске. А кинотеатр один... Господи, совсем из головы выскочило, там же и мои девочки! Билеты на именно первый вечерний сеанс. Я упросила начальника и разрешила им уйти с работы на час раньше. Он думает, что я с ними. Ну и пусть.

МАМОЧКИНА ЗАПИСЬ

...В зоне "мужчин" нет, в зоне только надзиратели, эти блюстители порядка исключались. Приведу только один пример для полноты картины лагерной жизни. Из песни слов не выбросить.

...Моей соседкой по нарам была молодая женщина, чистенькая, беленькая, типа официантки, мы с ней обе курили, а курить нечего. Я ей говорю, что хоть бы она стрельнула где-нибудь, она сказала: "Попробую" и ушла. Прошло минут 45, она возвращается, бросает мне на нары пачку и говорит: "Закуривай", а сама достает из-под нар тазик и подмывается. Я ее спрашиваю: "Где это ты умудрилась?" Она говорит, что это для нее очень просто и что она еще принесла 25 рублей. Потом посмотрела в узенькую щель в окне (окна у нас были в этом бараке забиты) и говорит: "посмотри". Смотрю, идет надзиратель. "Вот он, - говорит, - всю дорогу со стоячим ходит". Это не единичный случай, было похуже, и нужно было делать вид, что не замечаешь.

Неужели опять сидеть ночь? И почему не в главное здание? Дом похож на обычный жилой дом. Странно. Неужели это какой-то филиал? Поднимаюсь по каменной лестнице с полированными временем деревянными перилами, поднимаюсь медленно, хочу оттянуть минуты, чтоб их меньше осталось для допроса. Самообман.

В квартиру дверь чуть приоткрыта. У меня полное впечатление, что за остальными дверями живут обычные люди, что это вовсе не учреждение. Решила сначала: постучу. Но - приказ... Что делать? И безответный опять вопрос: почему предупредили не стучать? Потому что вокруг квартиры и жильцы? Чтобы не беспокоить?

Тихо-тихо приоткрываю пошире и как ошарашенная пячусь назад. В проеме незнакомый человек. Вернее - "знакомый", продолжается давний, нескончаемый сон. Вот он, Медведь, уже наяву. Развалившийся посреди комнаты, повернутый к двери. Растопырены ноги, спущены в гармошку форменные брюки, самецкое хозяйство вывернуто наружу, лицо красное, глаза закрыты, у рта пузырь из слюны.

Медведь ждет зеленого кузнечика. Со справкой...

Так вот в чем дело! Я очнулась тогда от сна, - медведь опускал на меня свою лохматую лапу.

Я мгновенно пришла в себя. Буду бороться. Когда я узнала, что должна придти не по официальному вызову, хотя и показался он мне странным - по телефону, а не повесткой с именем вызывающего или номером кабинета хотя бы, то есть без документа, и еще вежливо-заговорщицким тоном, я отнесла это за счет радостной вести - признания невиновности мамы, скорого свидания с ней и обещания, что она вот-вот выйдет на свободу. Теперь, стоя у приоткрытой двери и взирая на "военно-патриотическое кино", поняла, что я обманута. Это тот самый зверь, медведь, он здесь, он высиживает свою жертву; он знает заранее, что получит ее безвозмездно, что будет ее мучить, пользуясь своей властью. Этот зверь - не человек. Что делать?

Я прикрыла дверь и громко постучала. Услышала пьяную брань, вошла спокойно. Он дернулся вместе с креслом. И матом. Да так резко, что майорский китель соскользнул со спинки.