Его единственная любовь - [85]

Она привела в порядок комнату, хотя та и не была особенно запущенной. Во всяком случае, она расставила по-другому стулья вокруг стола, поправила фитили свечей, потом сосчитала половицы, забавляясь тем, что этим делом можно заниматься в полной тишине.

Плед клана Макреев, ткать который было нелегко занимал все ее внимание в последние дни. Она дала себе зарок не думать ни о полковнике, ни о Йене, ни о предстоящем неотвратимом отъезде из Гилмура. Но когда она была не занята работой, мысли осаждали ее бедную голову.

Можно ли было ее, как и Камберленда, обвинить в бессмысленной и необъяснимой ненависти? Она ни в чем не хотела походить на герцога, но для этого должна была обладать состраданием, жалостью и добротой. Лейтис хоть против воли, но все-таки привязалась к Дональду. Других контактов с английскими солдатами у нее не было. Если не считать полковника.

Возможно, она была к нему несправедлива? Она не могла забыть его взгляда в их последнюю встречу. В этом взгляде она прочла разочарование, как будто он ожидал от нее большего.

Он убивал ее соотечественников.

И спас ее деревню.

Он обещал оставить в покое Хемиша и не преследовать его.

И сдержал обещание.

Стук в дверь прервал ее тягостные размышления и на время избавил от них. Она открыла дверь и увидела Дональда, стоявшего на пороге с большим пакетом в руках, завернутым в бумагу и перевязанным шнурком.

– У меня для вас презент, мисс, – сказал он с улыбкой. – От полковника. Он подумал, что вам захочется иметь еще одно платье.

Она онемела и, не отрывая глаз от Дональда, в оцепенении взяла у него из рук пакет. Он, посвистывая, удалился.

Полковник подарил ей платье!

Положив пакет на стол, она осторожно развязала шнурок и сняла бумагу. Внутри оказалось нежно-голубое платье с корсажем, расшитым бледно-желтыми цветами.

Она никогда в жизни не видела ничего столь прекрасного.

Закрыв дверь, Лейтис сняла свое платье и надела подаренное полковником. Оно подошло ей, будто было сшито по мерке. Правда, платье оказалось немного широковато в талии. Лейтис покружилась по комнате, глядя, как пышная юбка волнами ложится вокруг ног.

Несколько недель назад она бы вернула подарок. Но сегодня в ней практицизм возобладал над гордостью.

Полковник подарил ей платье. Улыбаясь, она покачала головой. Ему снова удалось смутить и озадачить ее.

Оставив дверь открытой, она вышла во двор и загляделась на небо.

День уже клонился к вечеру. Небо медленно темнело. Она смотрела на окрестности замка Гилмур. Бледно-голубая дымка повисла над землей, отчего зеленая трава лощины казалась много темнее, а трещины и складки в скалах заволокло туманом.

Она скучала по Йену. Ей хотелось снова до него дотронуться, чтобы убедиться, что он реальный человек, а не порождение ее фантазии.

Лейтис прошла под аркой и оказалась в часовне. Сколько раз она проделывала это путешествие за последние несколько дней? Она проводила здесь много времени, будто хотела своим присутствием заманить сюда Йена.

По полуразрушенному замку пронесся легкий ветерок, и Гилмур ответил ему каким-то необычайно печальным звуком. Прежде она никогда его не замечала. Почему же ее уши сейчас его услышали? Возможно, потому, что в своем сердце она уже прощалась с этим местом? Или потому, что не знала наверняка, кого все-таки полюбила?

Она смахнула пыль с пола возле окна и села у западной стены, устремив взгляд на озеро.

Алеку оставалось пройти до озера не более мили. Нетрудно оказалось и разыскать судно. Оно обнаружилось недалеко от берега и было похоже издали на жирную утку, распушившую перья, а вместо крыльев у него были паруса цвета слоновой кости.

Он подал сигнал, и некоторое время спустя на воду был спущен ялик, в котором сидел человек и греб к берегу сильно и уверенно.

Алек стоял на берегу, поджидая лодку. Уходящее на покой солнце посеребрило воду, и гладь озера стала забавным подобием зеркала, в котором можно было увидеть собственное отражение.

Алек был высокого роста и великолепно смотрелся на коне, как всегда отмечал Камберленд. Глаза у него были карие, волосы черные, черты лица обыкновенные. Он был одним из многих подобных ему мужчин. В его внешности не было ничего примечательного. Ничто не говорило ни о достоинствах, ни о тайных пороках.

Его портной всегда подгонял ему мундир по фигуре, и он сидел на нем идеально. Камберленд ставил условием, чтобы никто из его подчиненных не стригся коротко. Поэтому Алек завязывал волосы на затылке лентой. Он носил знаки отличия своего полка и особую бляху на жилете, означавшую, что он был отмечен герцогом Камберлендом. Его раздражала необходимость постоянно носить знак, напоминавший ему о человеке, которого он глубоко презирал, но если бы он перестал его носить, это вызвало бы подозрения и неприятные для него пересуды.

В Алеке Джоне Лэндерсе не было ничего такого, что выделяло бы его из многих других людей, которыми он командовал. Ничто не предвещало, что этот человек в военной форме может оказаться замешанным в предательстве.

Лодка причалила к берегу.

– Синьор Лэндерс? – спросил человек, сидевший на веслах.

Он говорил с сильным акцентом.

Алек кивнул, ступая в лодку.