Его дикое проклятие - [63]

Может быть, я больше не знала почему – мысли приходили и исчезали, прежде чем я успевала их ухватить. И все-таки я точно знала, что нужна кому-то. Но кому? Или чему?

Прежде чем я смогла развить эту мысль, она снова ускользнула, потому что я опять погрузилась в беспамятство.

* * *

Где-то что-то двигалось. Грудь заболела, потому что я внезапно смогла вдохнуть немного больше воздуха. И когда я открыла глаза, темнота заколебалась, словно отсутствие света сменилось чернотой ночи.

Почему мне кажется, что я уже когда-то переживала подобное?

– Помогите! – выдавила я. Губы задели острый край камня, и кровь наполнила рот. – Мне нужно… Я здесь! Мне нужна помощь!

Скрежет. Кто-то есть! Кто-то пришел и откапывает меня!

Они ведь пришли не затем, чтобы откопать мое тело и бросить в огонь, как поступают с колдунами после смерти? Или именно за этим? Чтобы убедиться, что жива, я вонзила ноготь в ладонь. Почувствовала я боль или нет? Может, мне просто померещилось?

Несколько камней, прижимавших мои ноги, пришли в движение, и я смогла пошевелить ступнями. Я застонала от облегчения, когда мне удалось двинуть руками и повернуть голову, так что мое лицо больше не упиралось в иззубренные камни.

– Спокойнее, – прошептал кто-то. Мужской голос, как будто знакомый. Как будто я часто слышала его во сне и снова забывала, проснувшись.

– Ты, вероятно, ранена. Не двигайся.

Я подчинилась. Я бы хотела удержаться от слез, но они непроизвольно текли по щекам – слезы облегчения. Человек может контролировать себя, может скрывать страх, и ярость, и печаль, и любовь, но облегчение – это единственное чувство, которое невозможно спрятать.

– Спасибо, – прошептала я, когда наконец смогла поднять голову, стряхивая последние камни. Я повернулась, насколько могла, пока незнакомец освобождал меня от оков. Глаза слезились, а веки дрожали, потому что свет после бесконечной тьмы ослеплял меня. Постепенно мелькавшие перед глазами точки сложились в картину. И то, что я увидела, заставило меня пожелать, чтобы камни завалили меня снова.

Однажды я уже была здесь. Все, что было, все, что я чувствовала, на что надеялась и боялась. Все это уже было.

Надо мной склонилось существо, похожее на скульптуры из вулканического стекла, которые я видела в храме. У существа были шипы на плечах и сложенные крылья. Голову скрывал капюшон.

Это существо было знакомо мне по видению в горе, сквозь которую мы шли в Царство дэмов. Видение было истинным. Оно всегда было истинным. Гора показала мне, что произойдет. И я наконец поняла.

– Не благодари меня. У тебя нет для этого никаких оснований. Ни малейших.

Совершенно спокойно существо сняло с меня последние камни. Наконец-то мне удалось вдохнуть полной грудью, но за этим последовал ужасный болезненный спазм. Тут же я ощутила, как связь, которая когда-то существовала, а теперь была разорвана, возникает снова. Я знала это создание. Этого человека. Из-за него я здесь и оказалась. Я его спасла.

Я его… любила. Бескомпромиссно. Любила всем сердцем, не ожидая взаимности. Вопреки обстоятельствам моей судьбы и вопреки любым магическим силам.

Просто потому, что он был тем, кем является.

– Аларик, – успела прошептать я, прежде чем потеряла дар речи, ощутив, как все сжимается вокруг меня. Но это был он. Это он, и он меня… – Спасибо.

– Молчи, – прервал он мои мысли. – Ты ошибаешься. Я не тот, кем ты меня считаешь. Я не спасаю твою жизнь. Я забираю ее себе.

Глава 29

ВИКА

Как спасительно это было – услышать хоть немного правды.

Вика преодолела страх, который вызвали у нее приближающиеся облака пыли. Это не просто местные солдаты скакали галопом. Все было намного хуже. Против тех, кто нападет, она, по крайней мере, могла бы сражаться. И это было бы проще, чем молча и смиренно ждать, что другие решат за нее.

Это был ее будущий муж, вот кого она ожидала. Кеппоханский полководец, человек, который творил войну – войну, от которой Вика всю жизнь пыталась сбежать.

Но теперь она понимала, в чем дело. Время лжи и пустословия кончилось. Ее мать в тот день рано разбудила ее и сообщила четкими, отточенными, как лезвие ножа, словами, в чем состоит ее задача:

– Ты выйдешь за него, Викарай.

Это было совсем не похоже на ласковые увещевания о том, что последнее решение остается за ней. Вика всегда знала, что это всего лишь ложь. И теперь ее наконец стали воспринимать всерьез в достаточной степени, чтобы сказать правду.

– Ты выйдешь за него, потому что женщина из хорошего немийского рода входит в число товаров, которые Кеппох потребовал в обмен на Повелителя дэмов. И они требуют этого не потому, что в Кеппохе не хватает женщин, Викарай. У них прекрасные, сильные и плодовитые женщины. На самом деле им нужна информация о замке эс-Ретнея. Они хотят, чтобы мы шпионили за князем и верховным министром.

– Откуда ты это знаешь? Вряд ли они в этом сознались бы.

Презрение сделало черты лица Лараны Лессит жестче.

– А разве это не очевидно? Каждый поступил бы так же.

– И мы тоже.

Вика произнесла это не как вопрос, а как констатацию факта, поэтому ее не удивило, что ответа не последовало. Она представила, как ее сдержанная мать с отвращением сплевывает на землю, но та не доставила ей такого удовольствия. Ощущает ли она ту же горечь в горле, что и сама Вика? Вызывает ли у нее отвращение, что ее дочь продают в Кеппох, как товар?