Его дикое проклятие - [18]

Что, если мама тоже ощущала магию? С тех пор, как я себя помню, она учила меня, как прятать, подавлять и скрывать ее. Мне никогда даже не приходило в голову, что она может быть такой же, как я. Что, если увядание было наказанием за нашу магию? Попытка ветров положить конец нашему злосчастному роду и уничтожить колдовство?

Мне следовало бы поговорить об этом с ней. Поговорить очень осторожно, чтобы прощупать, какую часть истины она готова услышать. Возможно, сегодня вечером, если она к тому моменту не будет слишком уставшей.

Внутренне я истерически рассмеялась, задыхаясь от напряжения, которого требовал подъем по склону Волариана.

Разумеется, если я сегодня вечером буду еще жива.

* * *

Вика уже с нетерпением поджидала меня у подъемного моста, по которому десятки, если не сотни, перемазанных грязью людей спешили в направлении рыночной площади. На подруге было праздничное платье – небесно-голубое, похожее на прекрасный сон, но для нее, наверное, представляющее настоящий кошмар. В складках юбки скрывался кинжал, который она тщательно спрятала, прикрепив к бедру с помощью ремня.

– Лэйра, уже почти полдень. Праздник вот-вот начнется. Ты могла бы немного поторопиться.

Я вышла до восхода солнца. То, что я шла настолько медленнее, чем обычно, меня не порадовало, но я не могла ей объяснить, не встревожив ее – а сейчас это было ни к чему.

– И что за вид?

Она посмотрела на мое покрытое потом лицо и встрепанные волосы и понизила голос:

– Тебе стоило бы быть незаметнее. Идем.

У нас уже не было времени, чтобы добежать до таверны, где я могла бы спокойно переодеться и привести себя в порядок. Вика потащила меня в сторону, под прикрытие воза, доверху загруженного тюками сена, и я расстегнула рубашку и штаны, без промедления сбросив их. Вика тут же подхватила рубашку, не дав ей упасть на грязную землю, намочила ее водой из фляги и смыла пыль с моего лица и пот с подмышек.

Нас заметила группа мужчин, кто-то, проходя мимо, выкрикнул что-то непристойное, но мы едва обратили на них внимание.

Вика вытащила из своей сумки платье, которое она припасла для меня. Когда я увидела его, меня пробрала дрожь. Платье было на ней в ту ночь, когда на Десмонда пало проклятье. Я весь вечер не могла отвести от нее взгляд, так красива она была в нем. Оно было цвета солнца – лучше я его не могу описать. Гладкая, воздушная ткань переливалась белым, желтым, золотым и оранжевым, в зависимости от того, как на нее падал свет. Мне даже показалось, что я почувствую магию, коснувшись его и проведя руками по складкам. Но магии не было.

– Быстрей, переодевайся.

Пока я застегивала пуговицы у декольте и расправляла юбку, Вика уже расчесывала мне волосы.

– Оставим их непокрытыми, – решила она. Свои она заплела так, чтобы косы частично прикрывали лицо. Пудра и румяна скрывали шрамы, насколько это было возможно. – Твой цвет волос идеально подходит к платью. Тебе оно идет намного лучше, чем мне. Жаль только, что коротковато.

Да, я была выше ростом, чем Вика, и поэтому платье не скрывало мои изношенные кожаные сапоги. Но уже было ничего не исправить, к тому же тут и так все знали о моей бедности. Кроме того, в них я смогу бегать, пусть даже мне казалось, будто ступни изранены и покрыты мозолями. К сожалению, в отличие от онемевших поутру пальцев, это я не могла объяснить волнением. Что же со мной происходит?

– Все в порядке? – спросила Вика. Она подумала даже о горшочке с пудрой, и теперь проходилась кистью по моему лицу. – Лэйра, я тоже нервничаю. Но мы не одни. Мы справимся. Вместе.

Я ощутила укол совести. За утро я ни разу не подумала о том, что подвергаю ужасному риску не только себя, но и Вику, Десмонда и Кадиза. Только сейчас, когда подруга с веткой в руке подошла ко мне и отметила, что мне нужны еще украшения, я заметила, что под ее глазами лежат темные тени.

– Что это? – озадаченно спросила я. – Дождевой вьюнок?

Вика кивнула, смочила листья водой, а затем добавила блестящей пудры из второго горшочка, чтобы зелень стала отливать золотом. С помощью заколок она закрепила ветку в моих распущенных волосах так, что она стала похожа на обруч. Или корону…

– Помнишь, – тихо спросила она, – как ты однажды ребенком чуть не умерла от лихорадки? Мама делала для тебя сок из цветков вьюнка, и ты выздоровела.

Я помнила это совсем смутно, а о растении знала слишком мало. В сущности, лишь то, что оно цветет только раз в несколько лет в течение нескольких часов и обычно ночью. То, что мама исцелила меня с его помощью, я совсем забыла. А Вика нет.

– Возможно, ты еще жива благодаря ему, этому простому растению, которое встречается повсюду и которое при этом никто не знает, как использовать. Это напоминает мне магию. А тебе?

– Спасибо, Вика, – прошептала я. – За твою смелость.

– Тебе вовсе не нужна моя. Тебе хватает своей. И до этого момента всегда хватало, и сегодня ее будет достаточно. Ты справишься!

– Обязательно, – прошептала я. – Так и будет. У нас хороший план. Он сработает. – Если только у меня получится подчинить магию.

Вика улыбнулась, но улыбка получилась натянутой, и я поняла, что это еще не все. Проклятье. За всей этой тревогой из-за нашего плана, из-за Аларика, а теперь еще из-за отвратительного подозрения, что я могу заболеть, я совершенно забыла о беспокойстве подруги в последние дни.