Египтяне. Великие строители пирамид - [24]
Пятидесятилетнее правление Аменемхета III, последнего из великих фараонов Двенадцатой династии, принесло Египту новые проблемы. Следующая династия правила в сложное время, когда сменилось так много фараонов, что его трудно считать процветающим или мирным. Несмотря на фиванские имена многих правителей, столица осталась в Лиште. Временами отважным фараонам удавалось получить реальную власть; в древних центрах продолжалось строительство зданий, сохранилась торговля с Библом, но упадок художественных и технических решений, растущий недостаток идей и материалов говорят сами за себя. Существенным знаком является появление в перечне фараонов этой династии нескольких азиатских имен; в правление некого Дудумоса произошло событие, удостоившееся специального упоминания Жозефуса, цитировавшего Манефона:
«Тутмос. При его правлении по причине, которая мне неизвестна, нас постигла кара Господа: неожиданно с востока появились захватчики невиданной расы, уверенные в победе над нашей страной. Они с легкостью захватили ее, одолев правителей; безжалостно сжигали города, сравнивали с землей храмы богов и жестоко обходились с местными жителями».
Так бесславно завершился второй период в истории египетской культуры, уничтоженной вторжением гиксосов (см. ниже).
Хотя номархи первого промежуточного периода переняли большую часть ритуала погребений фараонов, их по-прежнему хоронили в вырезанных в скале гробницах. С немногими исключениями эта практика сохранялась в течение всего периода Среднего царства. Правители Фив следовали этому примеру, высекая себе усыпальницы в западных холмах напротив Карнака; перед ними простирались большие кладбища. Ментухотеп I заложил свою гробницу в огромной бухте среди утесов Дейр-эль-Бахри, но ее проект несколько раз подвергался изменениям; возможно, в связи с растущими амбициями фараона. Окончательный вариант представлял собой смесь фиванского погребения его предков с традиционной пирамидой Древнего царства. Неизвестный архитектор проявил большую наблюдательность, красиво использовав место стройки с естественными террасами и колоннадами. Примечательной чертой сооружения был макет гробницы с погребальной комнатой под пирамидой, в которой находилась статуя фараона в праздничном плаще, завернутая в полотно подобно мумии. Статуя была украшена красной короной. В пределах храма и поблизости от него в скале вырезаны гробницы для нескольких членов семьи и чиновников, включая шесть женщин; некоторая часть погребальной утвари сохранилась, а гробница самого Ментухотепа разграблена и уничтожена. Здесь же недалеко находится известная усыпальница его сводной сестры царицы Неферу с раскрашенными известняковыми рельефами и стенами, украшенными изображениями приношений, фризами с различными предметами и вариантами текстов из саркофагов. При перенесении столицы из Фив на север в годы правления Двенадцатой династии вернулись свойственные Нижнему Египту формы гробниц фараонов, особенно вариант Сенусерта I, воздвигшего в Лиште строение, вдохновленное пирамидой Пиопи II не только по размеру, плану и схеме украшений, но даже по стилю рельефов. Фараоны Двенадцатой династии восстановили традицию строить мастабы для высших чиновников, но в более скромном масштабе. По правде говоря, с расцветом культа Осириса погребение рядом с фараоном стало формой анахронизма. Изначально этот бог, возможно, был азиатским покровителем кукурузы. Затем его отождествили с древним обожествленным вождем Джеду в Восточной Дельте, ставшей одной из его святынь. Но ко времени правления Пятой династии он начал принимать черты бога погребений Абидоса, ставшего знаменитым центром культа.
С усилением мощи фиванской династии в поздние годы первого промежуточного периода и с захватом Абидоса «притязания» Осириса сильно выросли. Из младшего бога сельского хозяйства и Нила во времена Среднего царства он превратился в бога мертвых. Покойному для обретения бессмертия присваивали его имя. Увеличение притязаний Абидоса видно по огромному богатству найденного здесь археологического материала; сотни стел с круглым основанием, обетные статуи частных лиц, кенотаф Сенусерта III. Культ Осириса был связан с жизнью после смерти, поэтому он получил судебную власть и стал верховным судьей мертвых, перед которым все странствующие души после смерти должны были отчитаться в своих делах на земле. Престиж фараона как божества, пошатнувшийся в последние годы Древнего царства, переживал дальнейший упадок, поскольку все достойные люди могли получить бессмертие в царстве божества Осириса, а не только те, кто при жизни знал фараона.
Упадок религии при Двенадцатой династии привел к расцвету литературы в этот период. Некоторые ученые, в особенности французский исследователь Познер, оценили эти писания как отчаянные попытки пропаганды божественной сути фараона. Первое произведение, известное египтологам как «Речение Неферти», возвращает читателя во времена фараона Снофру из Четвертой династии. Пророк Неферти был вызван ко двору, чтобы развлечь фараона «избранными речами». Он говорил о том, что произойдет на земле в отдаленном будущем:
