Египтолог - [113]
В части бессмертия нужно заметить, что жрец с уничтоженным сердцем не имел шансов попасть в подземный мир, где условием допуска служат обмер и взвешивание сердца каждого ходатая против перышка. Для ровного счета Атум-хаду принял меры к тому, чтобы самое имя жреца никогда более не произносилось в этом мире, и тем окончательно преградил румяному глумливцу путь к бессмертию.
Дневник: Дохромал до парома, был на почте, в банке, покормил кошек. Почта.
Маргарет, молю тебя, не молчи. Ты обязана каблограммой ли, письмом ли, как угодно сказать мне, что все вернулось на круги своя. Однажды я поведаю тебе о том, как выл от тоски мой желудок всякий день, когда от тебя не было известий, всякую минуту декабря, в которую ты, храня молчание, играла со мной, отказывая унять мою боль словом. Почему ты так со мной поступаешь?
Текст: Когда Нил разлился десять раз [1632 г. до P. X.? — Р. М. Т.], Атум-хаду увидел прекраснейшую из женщин. Она околдовала его, и он увидел в ней дух Маат в теле Изиды, доброту ласковейшей из матерей в блещущих светом одеяниях Хатор [богиня Луны и любви — Р. М.Т.]. Он спросил, как ее зовут, и узнал, что она — дочь Владыки Щедрости. Она подошла к нему. Она ничего не просила, но волшебством своим успокоила царя, умиротворила его утробу, убаюкала, заставила забыть о гиксосах и о жрецах.
Она заворожила его глаза, и не мог он видеть никого, кроме нее, и все его царицы и все женщины дворца рыдали, ибо перестал он появляться в их покоях и в их пещерах. Женщины, в которых он более не нуждался, нашли при дворе других мужчин, и мужчины и женщины, любившие Атум-хаду, объединились против жрецов, и назвали Атума единственным своим богом, и заполнили свои жизни одной лишь радостью.
Атум-хаду сделал дочь Владыки Щедрости своей главной царицей. В ту ночь, когда он увидел цвет ее кожи, когда пришло ее время, она выкрикнула его имя столь громко, что тишина пала на дворец, и она выкрикнула его имя снова, и снова, и снова, и вскоре все замолкнувшие подхватили крик новой царицы, и залы дворца рождали стократное эхо, и из сотни глоток воплем удовольствия исторгалось его имя, Атум-хаду, Атум-хаду, Атум-хаду, и стены дворца задрожали, и охотничьи псы завыли в унисон.
Понедельник, 4 декабря 1922 года
Текст: Пока Атум-хаду спал, несчастья множились. Гиксосы наступали. Запасы времени и царского золота были небезграничны, Владыка Щедрости — бессилен. Сет появился и сказал: «Ее отец — не Владыка Щедрости, но Владыка Измены. Разве нет других женщин, что могли бы стать царицами? Взгляни, ими устлано все вокруг, их больше, чем мух на испражнениях бегемота, вот и еще одна готова подняться — светлокожая, с шеей белой гусыни и мощными ягодицами. Беспокойный царь, отчего ты противишься?» Услышав слова Сета, заплакал Атум-хаду. Он должен был убить любовь, что заточила его в кандалы. Он перевернулся на другой бок, занес кинжал над ее белоснежной шеей, и она тихо дремала, и он посмотрел на ее лицо, и он вложил кинжал в ножны. Он не верил озорному Сету.
Изображение: На этой части стены, любовно воспроизводящей сцены супружеской жизни, более всего впечатляет возникающий тут и там образ Владыки Щедрости, чья свиноподобная фигура вечно прячется от царского взгляда. Атум-хаду берет свою царицу за руку — ее отец таится за занавесью и шпионит за ними, облизывая губы. Атум-хаду ведет свою царицу на ложе и обнимает — ее отец таится под тем же ложем с изножьем в виде львиных голов; скинув с себя халат, он являет собой гротескное (жалкое еще и потому, что миниатюрное) подобие Атума. Атум-хаду, бросив кинжал на пол у своих ног, плачет над спящей царицей, — ее отец за его спиной сговаривается с неопознаваемой, но зловещей фигурой. В отдалении видны шеренги гиксосских воинов.
Так, разумеется, было далеко не всегда, катрен 45 (есть в отрывках «А» и «С») свидетельствует, что в начале правления, даже во дни, когда назревала война с гиксосами, Атум-хаду своему советнику верил:
Дневник: Почта, банк. Неужто Ч. К. Ф. унизился настолько, что и другим компаньонам велел не высылать мне денег? Кошки, почта. У меня не осталось предоплаченных бланков, я могу позволить себе лишь чрезвычайно короткую каблограмму Маргарет. Временный отказ от особняка — потеря невеликая, но не в такие дни, как сегодня, когда желудок мой беснуется, сражаясь с судьбой, а я — ни в чем не повинный наблюдатель, страдающий пуще всех.
КАБЛОГРАММА.
ЛУКСОР — МАРГАРЕТ ФИННЕРАН, БОСТОН,
4 ДЕК 1922, 16.13. ПЖЛСТПРМЛБВРМТ.
К Маргарет: Меня убивает твое колючее молчание. Сегодня я отослал тебе каблограмму, в которой попросил только: пожалуйста, прими мою любовь. Настанет ли день, когда мы с тобой сравним наши одновременные дневники и я зачитаю тебе вслух: 4 декабря я боялся, что потерял тебя навсегда, — и ты посмеешься над моей неразумностью, потому что 4-го числа ты весь день проспала? Или мчалась на полных парах в теплые края? Или же виной всему — согласованные попытки ненавидящих любовь бостонских телеграфистов, подначиваемых «красными» агитаторами, превратить сообщение в душераздирающий хаос? Может, все мои каблограммы по злому умыслу переправляются пожилой леди, а ты получаешь заказы на миллион фунтов шоколада?
1880-е, Лондон. Дом Бартонов на грани коллапса. Хрупкой и впечатлительной Констанс Бартон видится призрак, посягающий на ее дочь. Бывшему военному врачу, недоучившемуся медику Джозефу Бартону видится своеволие и нарастающее безумие жены, коя потакает собственной истеричности. Четырехлетней Ангелике видятся детские фантазии, непостижимость и простота взрослых. Итак, что за фантом угрожает невинному ребенку?Историю о привидении в доме Бартонов рассказывают — каждый по-своему — четыре персонажа этой страшной сказки.
1601 год. Королева Елизавета I умирает, не оставив наследника. Главный кандидат на престол — король Шотландии Яков VI, но есть одна проблема. Шпионы королевы — закаленные долгими религиозными войнами — опасаются, что Яков не тот, за кого себя выдает. Он утверждает, что верен протестантизму, но, возможно, втайне исповедует католицизм, и в таком случае сорок лет страданий будут напрасны, что грозит новым кровопролитием. Время уходит, а Лондон сталкивается с практически невозможным вопросом: как проверить, во что по-настоящему верит Яков? И тогда шпион королевы Джеффри Беллок находит способ, как проникнуть в душу будущего короля.
1990 год, Восточная Европа, только что рухнула Берлинская стена. Остроумные бездельники, изгои, рисковые бизнесмены и неприкаянные интеллектуалы опасливо просачиваются в неизведанные дебри стран бывшего Восточного блока на ходу обрывая ошметки Железного занавеса, желая стать свидетелями нового Возрождения. Кто победил в Холодной войне? Кто выиграл битву идеологий? Что делать молодости среди изувеченных обломков сомнительной старины? История вечно больной отчаянной Венгрии переплетается с историей болезненно здоровой бодрой Америки, и дитя их союза — бесплодная пустота, «золотая молодежь» нового столетия, которая привычно подменяет иронию равнодушием.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
Глубоко под закованной в ледяной панцирь поверхностью Антарктиды обнаружен огромный подземный лабиринт. В одной из его пещер найдены остатки древнего поселения, возникшего около пяти миллионов лет назад, то есть еще до появления самых ранних предков человека. Кто же жил здесь в те давние времена? Команда ученых-антропологов должна спуститься к центру Земли, чтобы разгадать эту загадку и заодно выяснить происхождение найденной в подземном поселке статуэтки, вырезанной из цельного алмаза. Но темные туннели, пещеры и подземные реки скрывают не только эту тайну.
Сильное землетрясение в районе древней израильской крепости Масада обнажило неизвестное захоронение, сокрытое в недрах горы. На осмотр находки прибыли трое специалистов – сержант спецназа США Джордан Стоун, священник из Ватикана Рун Корца и археолог Эрин Грейнджер. Захоронение оказалось частью подземного храма с таинственным саркофагом. Сохранившиеся знаки свидетельствовали о том, что некогда здесь была спрятана священная книга. По легенде, Иисус Христос начертал ее собственной кровью, заключив в ней тайну своей божественности…
В джунглях Амазонии находят белого человека с отрезанным языком. Он умирает, успев передать миссионеру жетон с именем Джеральда Кларка, спецназовца армии США. Джеральд Кларк был агентом разведки и пропал в Бразилии четыре года назад вместе с экспедицией, организованной специалистом по тропическим растениям Карлом Рэндом. Какие тайны хранит в своих девственных лесах эта самая загадочная область земного шара? Где находился Кларк целых четыре года? И какая судьба постигла остальных членов экспедиции?
В 1845 году экспедиция под командованием опытного полярного исследователя сэра Джона Франклина отправляется на судах «Террор» и «Эребус» к северному побережью Канады на поиск Северо-Западного прохода из Атлантического океана в Тихий — и бесследно исчезает. Поиски ее затянулись на несколько десятилетий, сведения о ее судьбе собирались буквально по крупицам, и до сих пор картина происшедшего пестрит белыми пятнами. Дэн Симмонс, знаменитый автор «Гипериона» и «Эндимиона», «Илиона» и «Олимпа», «Песни Кали» и «Темной игры смерти», предлагает свою версию событий: главную угрозу для экспедиции составляли не сокрушительные объятия льда, не стужа с вьюгой и не испорченные консервы — а неведомое исполинское чудовище, будто сотканное из снега и полярного мрака.