Египет под властью Птолемеев. Иноземцы, сменившие древних фараонов. 325–30 гг. до н.э. - [30]
Государство ловко создало целую сеть монополий, в частности на разработку рудников и рыболовство, производство оливкового масла и вина, ткачество и пивоварение, изготовление папируса и одежды, куплю-продажу благовоний и косметических средств. Потребность в драгоценных металлах и камнях, таких как золото из Нубии и Эфиопии, жемчуг из Персидского залива, рубины, топазы, изумруды и аметисты с побережья Красного моря, и в таких строительных материалах, как гранит, базальт и алебастр, добывавшихся в Верхнем Египте, существовала всегда. Все это покупали там, где цены были наиболее низкими, и продавали на рынках, позволяющих получить максимальную выгоду. Жесткая монополия была установлена и на покупку и продажу благовоний. Ни один житель Египта независимо от его возраста, пола или этнической принадлежности не обходился без набора помад и духов, а работа бальзамировщиков была невозможна без мирры, доставлявшейся с Аравийского полуострова.
Государство продавало монопольные права на производство или продажу некоторых товаров. В качестве примера можно привести монополию на рыбную ловлю. Претендент, предложивший самую высокую цену, получал соответствующее право, выплачивал государству 25 процентов ежедневного улова, засаливал остальное и по реке в принадлежавших государству лодках отправлял в Александрию. Еще одним примером является монополия на алкоголь. Любой житель страны мог варить и продавать всем желающим пиво из забродившего ячменя, напиток, изготавливавшийся в Египте с незапамятных времен и пользовавшийся там неизменным спросом. Но государство контролировало объемы производства пива, причем не столько в целях поддержания трезвости народа, сколько для того, чтобы получить часть от прибыли пивовара.
С монополией на вино дело обстояло несколько сложнее. В эпоху фараонов в Египте оно было источником дополнительного заработка для местных храмов, продававших право на выращивание виноградников в обмен на 1/6 урожая. Эта апомойра традиционно использовалась в качестве карманных денег для египетских цариц.[22] Теперь же в процесс вмешались откупщики, проверявшие размер урожая, следившие за отжимом виноградного сока, делавшие записи о количестве получившегося вина и, наконец, продававшие его на открытых торгах.
В той или иной степени существовала также царская монополия на маслоделие. Выращивать масличные деревья можно было свободно, но производством самого масла могло заниматься только государство. Чиновники определяли, в каких местностях следует разрешить высаживать маслины, платили крайне низкое жалованье работникам и передавали откупщикам выручку от продажи. Ни масло, ни вино не отличались высоким качеством, и покупатели, желавшие получить более качественные товары, вынуждены были дорого платить за свою прихоть. Высокие таможенные пошлины приводили к снижению импорта большинства товаров, ибо свободной торговле не было места в бюрократизированном государстве, которым правил Филадельф.
Занятый этими экспериментами, он не заметил ухудшения здоровья сестры. Она проболела несколько месяцев и в 270 или 269 г. до н. э., ослабев духом и телом, умерла. Историки поступили с женой и сестрой Филадельфа очень несправедливо, зафиксировав ее прегрешения и позабыв о добродетелях. Она, несомненно, была человеком жестокосердным и безжалостным, и люди, как мужчины, так и женщины, перебежавшие ей дорогу, дорого за это поплатились. Но в этом отношении Арсиноя была всего лишь женщиной своего времени, и потомкам следует рассматривать ее дела именно с этой точки зрения.
По крайней мере, она была верной женой и любящей матерью, и муж, сын и брат, в свою очередь, относились к ней с уважением и восхищались ею. Арсиноя очень многое сделала для своего сына Птолемея, рожденного ею от Лисимаха и чудом избежавшего смерти от рук Керавна в Кассандрии. Он был наследником македонского престола, который до этого занимал его отец. Но путь к трону ему преградили сначала Антигон, а затем Керавн, и Филадельф не стал вмешиваться в сложившуюся ситуацию. Линия поведения Арсинои, несомненно, была крайне эгоистичной – в ее основе лежало страстное желание править, причем, по возможности, единолично, а если это не удастся, то в роли «серого кардинала», стоящего позади трона. И на протяжении первых лет их с Филадельфом брака она оказала на супруга огромное влияние. Арсиноя будила в нем амбиции и сознательность до тех пор, пока он не избавился от детского тщеславия. Царь понимал, чем обязан жене, и воздавал ей многочисленные почести. При жизни царицы он основал культ в ее честь, назвавшись вместе с ней «богами Филадельфами», а после ее смерти придал ее культу общегосударственное значение, назначил для его отправления специальную жрицу и отождествил Арсиною с Афродитой. С того времени жившие в Египте греки отдавали почести богам Филадельфам и Арсиное-Афродите. Калликрат Самосский, командовавший египетским флотом, в честь новой богини установил в Олимпии две статуи, построил в Канопе в ее честь храм Зефирий.
К памяти об Арсиное с глубоким уважением относились повсеместно. Одну ее статую афиняне установили в Одеоне, а вторую – в роще на склоне горы Геликон. В Египте на средства различных объединений, в том числе профессиональных, строились часовни в ее честь, а жрецы вырезали на стенах своих храмов надписи, где восхвалялись добродетели обожествленной покойной царицы. «Наша царица скончалась!» – кричали люди, и все жители Египта воистину были глубоко тронуты ее смертью.
