Эффект бабочки - [97]

Мартинов сложно винить в бедах России или Германии. Не любить, это сколько угодно, но винить… Они не русские и не немцы ни по крови, ни по духу, ни по гражданству, да и никогда ими и не были.

* * *

— Наслышан, наслышан, — чуточку снисходительно пожимает руку Теодор Мартин.

— Не докажете, — отшучиваюсь в ответ, едва обозначая улыбку. Теодор хохочет уже более живо, такое поведение он понимает.

Среднего роста, погрузневший, с обвисшими брылями щёк и пышными усами, отец Зака не производит впечатления хищника. Нет огонька в глазах, впечатляющего боевого прошлого и бойцовского духа. Обыватель, которому повезло родиться в правильной семье, не более.

Теодор не подвёл родителей, пройдя по проторенной предками дорожке, но и никаких свершений за ним нет. Знаю уже, что в молодости вроде как участвовал краешком в одной из войн с Мексикой, пару раз плавал в Европу и Латинскую Америку как представитель деловых кругов и президентской администрации, и на этом всё.

Обычная биография для представителей старых семей — из тех, кто без особых талантов. Есть поводы для самоуважения, но и гордиться по большому счёту нечем. Под старость лет открыл в себе талант лоббиста, но как мне кажется, тут помимо семейных и дружеских связей репутация нейтрала работает. Скорее посредник, чем реальный профи.

Зак, при всей его вялости и ведомости, уже успел повторить основные достижения отца. Заварушка с нефтью (формально он там воевал и даже стрелял куда-то в кусты), на которой он заработал, братство, участие в спортивной команде.

А приглядеться… не будь у него связей, то дальше провинциального колледжа, карьеры школьного учителя и редких поездок в соседние штаты Заку не светило бы. При всей моей симпатии к нему.

Вуди, тот самый участник интервенции в Россию, производит куда более серьёзное впечатление. Хищник… пусть даже мелкий. Под сорок, среднего роста и вполне благообразный, на меня он произвёл впечатление самое серьёзное, но… отталкивающее. Чувствуется подлинка.

— Миссис Мартин, — целую руку женщине, — очарован.

Вру… жеманная особа чуть за сорок из тех, что считают себя вечными девочками. Голосок потоньше, то и дело надувают губы и строят глазки, охотно позируют и старательно хихикают. Профиль несколько сорочий, со слегка вытянутым носом и скошенным подбородком.

Серьёзных денег и связей за ней нет, обычная провинциальная кокетка из приличной семьи, в юности очаровавшая серьёзного немолодого человека, бывшего проездом в глуши. Интеллектом похвастаться не может, равно как и хорошим вкусом… впрочем, откровенным безвкусием не страдает.

В молодости была этакой девушкой-девочкой, этаким вечным подростком. Стареющим мужчинам часто нравится такой типаж. Подростковая внешность в сочетании с подростковой же бестолковостью кажется иным очаровательной в своей простоте и непосредственности. Сомнительная партия для Олимпийца, пусть даже из второго дивизиона. Но поскольку брак у мистера Мартина повторный (он вдовец) и наследники есть, к браку отнеслись снисходительно.

— Прошу к столу, — зычно сказал глава семьи, и мы принялись чинно рассаживаться. Помимо меня в доме присутствовало ещё с десяток людей на правах гостей. Дальние родственники Мартинов, парочка друзей-политиков главы семьи, студенческие друзья старших сыновей.

— … ягнятина сегодня удалась…

— … безе чудное…

Позвякивание столовых приборов о фарфор и негромкие разговоры ни о чём, за едой не принято говорить о чём-то, способном испортить настроение.

— Вы датчанин? — Задаёт риторический (в письмах Зак писал обо мне) вопрос Фелиция Мартин.

— Да, миссис Мартин, — отвечаю негромко — так, чтобы не помешать беседам остальных, — по крови датчанин. Подданство двойное — Дании и Уругвая.

— А Уругвая-то зачем? — Изумляется женщина, — паспорт Дании пользуется уважением во всём мире. Не США и не Англия, уж не обижайтесь…

— Зачем-то обижаться? — Улыбаюсь слегка, — вы правы. Но и в Англии помнят датские деньги [152]!

— Браво, — Фелиция пару раз обозначила аплодисменты, — достойный ответ.

Кланяюсь слегка, тема о датских деньгах экспромт из тех, что заготавливают загодя, у меня таких не один десяток припасён.

— США и Англия… да и Германия вкупе с целым рядом стран имеют больший вес, — продолжаю пояснять, — но в некоторых делах порой выгодней быть обладателем не столь гордого, зато нейтрального паспорта.

— В Южной Америке янки не любят, — задумчиво сказал Зак, прислушивавшийся к разговору с матерью.

— А я датчанин, — развожу руками, — но при этом ещё и гражданин Уругвая. Для представителей тамошей знати…

Нарочитая пауза не осталась незамеченной, послышались смешки. Ну правда, знать в Южной Америке… смешно! Кому какое дело, что там родословные порой тысячелетние? Всем же известно, что настоящая знать только германская [153]!

— … я свой. Не скажу, что это чувство обоюдно, — снова смешки, — но вести дела очень удобно.

— Интересно, — остро глянул Вуди, — я так понимаю, у вас там есть связи?

— Разумеется. Правда, предпочитаю работать не напрямую, а через посредников… но есть возможности.

Вуди кивает так, что ясно — позже состоится разговор и достаточно серьёзный.