Ее звали Карма - [24]

Катерина сползла ниже на подушки и, прикрыв глаза, провалилась в полудрему, а потом и вовсе отошла ко сну. Афоня тихонько вышел, оставив Евдокию караулить хворую.

* * *

Спустя несколько дней в княжеских палатах царила предсвадебная суета. В светлице у невесты толклись няньки, стараясь угодить хозяйке. Но та не замечала их рвения: она безразлично глядела в зеркало на свое бледное отражение. Евдокия все хлопотала возле нее: сама расчесывала длинные русые пряди, командовала, покрикивая на холопок, чтоб те расторопней облачали будущую княгинюшку в дорогие одежды. Обрядив невесту, няньки проводили ее до самых ворот хоромного зала, где дожидались ее жених с государем — батюшкой, а потом и в церковь направились следом за ними.

Возле собора народ толпился с самого раннего утра. Завидев издали коляску государя, толпа заволновалась, забурлила.

— Княжна на себя не похожа. Бледнехонька, аки полотно… — прошептала Матрена Ивану.

— Поговаривают, будто вовсе не разбойники зарезали Берджу, — в ответ прошептал Иван.

— А кто?

— Ш-ш-ш. Опосля скажу.

— А ты отколь ведаешь?

— Ведаю. Как Берджу схоронили, так разбойники будто в воду канули, словно их отродясь тут не бывало.

— И вправду чудно… — согласилась Матрена.

— Жалко мне Катерину, — вздохнул Иван, следуя со всей толпой в собор и увлекая за собой Матрену.

— Думаешь, смирится она с участью — то Андреевой жены?

— А куда ж ей, несчастной, деваться- то?! — покачал головой Иван, беря Матрену за руку и сжимая ее ладонь в своей.

— Вань… — Матрена глянула на дружка с нежностью.

— М?

— А у нас с тобой все ладно выходит. Да?

— Это оттого, что мы одного поля ягоды, любушка.

— Когда ж и мы по венец пойдем? — спросила черноокая красавица, стыдливо потупив взор.

— Вскоре. Погодь малость, — он положил ей руку на плечо, слегка привлекая к себе.

У алтаря священник читал молитву о соединении сердец и душ рабов Божьих в законном и святом союзе. Он читал нараспев, долго и самозабвенно, закатывая глаза и с восторгом глядя на молодых, он искренне лучился счастьем и был уверен в том, что творит богоугодное дело. Оттого его душа, казалось, парила на крыльях возле собора. И ничуть его не смущало бледное, застывшее и отрешенное лицо невесты. Он был убежден, что такая покорность и преклонение похвальны для юной девы, пребывающей пред алтарем в храме Божьем. Ему приятна была такая набожность и Божиий страх Катерины. Он знал эту девочку давно, знал ее трепетное отношение к Господу, ее веру и искренность. Поэтому ее смиренное молчание и тихое отрешение от земного и суетливого мира придавали ему силы, возвышая в собственных глазах. И сейчас он был доволен собой как никогда. Наконец, священник обратился к новобрачным.

— По своей ли воле раб Божий — Андрей берет в жены рабу Божью — Катерину?

— По своей воле, батюшка, — энергично ответил жених.

— По свой ли воле раба Божья — Катерина берет в мужья раба Божьего — Андрея?

В храме воцарилась могильная тишина. Невеста молчала, пребывая в забытьи. Андрей повернул к ней голову, напряженно ожидая ответа. По толпе прокатился ропот. Стоявшая позади невесты Евдокия плавно сделала шаг вперед и зашептала княжне на ухо:

— Не глупи, девка! Опозоришься. По своей воле — говори — по своей воле…

— По своей… — бестелесным голосом произнесла Катерина.

Бледное лицо, искусственный румянец и глаза, потухшие и стеклянные — вот все, что досталось молодому боярину от некогда румяной, искрившейся задором и радостью Катерины. Даже на слезу у бедняжки не было сил. Все, о чем она мечтала с детства, рассыпалось словно прах и развеялось ветром по просторам земли русской в одно мгновенье. Будто не было никогда Берджу, будто и не целовалась она с упоением в лесной глуши и не прижимала к груди его темную курчавую голову. Нет, не сможет она забыть черные смородины, смотрящие на нее с нежностью и преданностью, не сможет забыть бросающие в дрожь робкие прикосновения губ, горячие объятия того юноши, который теперь так далеко от нее. Нет, это был не сон. Она чувствовала, видела, ощущала, обоняла его. Он был. Он действительно был. Был… вместе с ним ушло и что-то бурлящее, дерзкое, живое и подвижное, что-то светлое, настоящее и вечное. Буквально за несколько дней Катерина переродилась, взрастя в себе еще робкую, боязливую Карму. И какой станет Карма, не догадывалась даже она сама. А эта новая личность росла быстро, набирая силу, осматриваясь среди чужих людей. Некогда знакомое и привычное открывалось ей теперь в другом свете. Люди, которых она знала давно, казались незнакомыми, далекими и чужими.

* * *

В хоромном зале бушевал пир. Во главе стола сидели молодые. Скоморохи надрывали голоса, рвали струны на гуслях. Гости объедались и упивались. Слуги только успевали подтаскивать угощения и заморские блюда…

— Горько! — завопил кто- то истошным тенором, и Андрей полез целовать невесту.

Гости в очередной раз осушили чаши за молодых и пустились в пляс, а за ними следом и Андрей поволок Катерину. Только не было сил у молодой боярыни двигать руками и ногами. Она было обратилась умоляющим взором к родному отцу, но тот не обращал на дочь внимание, хохоча с опьяневшим сватом.