Ее звали Карма - [19]
— Почто голубка моя поднялась в такую рань? — удивилась нянька и тут заметила неразобранную постель. — Да ты никак и вовсе не ложилась?! — всплеснула она руками. — Девонька моя, почто изводишь-то себя так? Да государь-батюшка ужо снял наказание-то.
— Няня, — Катерина обняла женщину и заплакала.
— Что стряслось? Отчего же страдает моя маленькая княжна? Ну? — она заглянула в заплаканные глаза девушки.
— Не хочу я замуж за боярина. Не хочу, няня.
— Смирись, дочка. Супротив отца нельзя идти. Грех это. Ты знатного роду, и мужа надобно тебе равного…
— Сил моих боле нет…
— На все Божья воля, голубушка.
— Никто, никто не понимает меня! Тошно мне! Свет белый не мил…Ня-
ня-я, — она уткнулась лицом в жилетку Евдокии и заплакала.
— Что же я могу сделать для тебя, радость моя?
Катерина вмиг перестала плакать и подняла на нее покрасневшие глаза.
— Ты же знаешь Берджу? — шмыгала носом Катя, стирая слезы.
— Да как же мне не знать-то его.
— Погоди…
Княжна соскочила со скамьи, достала кусок бересты и, нацарапав стилом несколько слов, отдала свернутое послание Евдокии.
— …Вот, снеси ее Берджу. Дождись, покуда он один будет, и отдай ему. Только пущай сразу даст ответ. Уразумела?
— Ой, княжна, — с укоризной покачала головой старая женщина. — Уразумела я, уразумела.
— А где горница его, знаешь?
— Знаю, милая, — невесело ответила нянька и вышла.
Берджу сидел возле корзины и со дна доставал кусочки шерсти. Мать
забрала пустые корзины и понесла их в хлев к подмастерьям. Евдокия дождалась, когда Парама отошла подальше, и шмыгнула в коморку к Берджу.
— Берджу, я от Катерины. Вот. Только гляди быстро и тотчас давай ответ.
Юноша быстро развернул послание.
— Думай шибче…Ну, так чего передать-то? — волновалась нянька.
— Я буду. Буду непременно.
Евдокия вышла из комнатушки и поспешила к княжне. А Парама тем временем вошла в хлев.
— Вот, порожние… — она поставила пустые корзины на землю.
— Что это ты, Парама, за такое дело принялась? Прежде не видал я тебя за работой, — заметил Матвей.
— Не по своей воле. Сына вот…надобно…уберечь, — смущенно отвечала женщина. — Младой, горячий шибко. Може, дашь еще какое дело?
— Коли желание имеешь, отказа не будет. Там вон еще пяток кузовов стоят, — ответил бородач.
— Благодарствуйте, люди добрые, — Парама развернулась и, облегченно вздохнув, побрела обратно.
Мастеровые понимающе покачали головами.
— От сына беду решила отвесть, да разве ж их удержишь, — тихо проговорил Матвей.
— Да припекет, и с цепью удерет, — сказал Данила, глядя вслед уходящей женщине.
— Э-эх! — раздосадовано вздохнул Степан. — Не ровня ему княжеская дочь. Не будет добра, коли государь прознает…Берджу, Берджу-у…
— Молодые. Глупости у них полно, да огня. Ни об чем не разумеют. Вона мать-то как старается, а им и невдомек, — продолжал Данила.
— Уж любился бы с ровней, никто б и слова поперек не молвил, так нет же…Все на звезды глядит.
— Зато княжна Катерина…
— Это тоже худо. Худо, потому как их и водой не разлить. Шибко любят друг дружку. Боязно мне до них. Бежать бы им отсель…
— Ладноть, Матвей. А то не ровен час услышит кто — не поздоровится всем.
— Коли помощи попросят, не откажу, — пробурчал себе в бороду Матвей.
6
Парама сидели с сыном возле хлева на пеньках, склонясь над коробами с только что настриженной шерстью.
— Отлучусь я малость, — сказал Берджу, поднимаясь с чурки.
— Куда это?
— Ну…отлучиться мне есть нужда… — замялся парень.
— Ступай, ступай, — улыбнулась мать.
Берджу не спеша зашел за угол сарая и, поглядев по сторонам, припустился бегом за город, к лесу.
Несся он мимо изб, колодцев, по деревянным мосткам, мимо деревьев и лужаек, словно на крыльях. Запыхавшись, остановился, обнял березу и улыбнулся, глядя на Катерину, сидящую поодаль на бревне. Та, услышав хруст веток, оглянулась и, поднявшись с бревна, бросилась ему навстречу.
— Ты пришел… — сияла девушка.
— Милая Катенька! Разве ж я мог не прийти? — Берджу крепко сжимал ее в своих объятиях. Та закрыла глаза и прижалась щекой к его плечу.
— А почто в прошлый раз не пришел?
— Когда это? — удивился парень.
— Да в эту пятничную. Я письмецо с Тимошкой отсылала. Схоронила его в косынке своей изумрудной. Помнишь ее?
— Косынку помню, но никакого послания я не получал.
— Не получал?! — Катерина заволновалась и, отстранившись от горячей груди, с тревогой глянула в глаза своему милому. — Знать к чужому угодило оно…
— Не тревожься. Ничего худого не вышло.
— Ох, боязно мне. И с кажным днем тревожней все. Ночами уснуть не могу, мне все чудится, будто злые люди разлучают нас. Чего ты медлишь? Ведь так не может длиться вечно. Венчание уже вскорости. Берджу, не молчи. Решайся, я пойду за тобой хоть на край земли…
Берджу отошел от Катерины и задумался.
— Матушка останется одна… Что с ней станется, ежели государь дознается? Покинуть ее? У нее окромя меня никого боле нет, — проговорил он, глядя в пространство перед собой.
— Знать никогда мне не стать твоей, — грустно произнесла Катя и медленно побрела по берегу, отходя от своего милого.
— Нет! Я никому тебя не отдам! — в сердцах крикнул парень.
Катерина грустно улыбнулась, продолжая идти.
— Убежим! Что ж, видать судьба моя такая… — догнал он ее.
В начале Северной войны русские войска захватили во время кампании 1703 года шведскую крепость Ниеншанц, стоявшую на Неве. А уже 16(27) мая 1703 года Пётр I в устье Невы основал Санкт-Петербургскую крепость. И это на шведских-то землях, вошедших в состав России лишь в 1721 году! Немудрено, что шведы не оставили попыток вернуть отбитые русскими территории и уничтожить их новую крепость. Одной из таких попыток – 8 июля 1703 года – и суждено было открыть новую страницу в истории государства российского.Этим событиям, навсегда вернувшим России её древние северо-западные земли, и посвящена повесть.
С младых ногтей Витасик был призван судьбою оберегать родную хрущёвку от невзгод и прочих бед. Он самый что ни на есть хранитель домашнего очага и в его прямые обязанности входит помощь хозяевам квартир, которые к слову вечно не пойми куда спешат и подчас забывают о самом важном… Времени. И будь то личные трагедии, или же неудачи на личном фронте, не велика разница. Ибо Витасик утешит, кого угодно и разделит с ним громогласную победу, или же хлебнёт чашу горя. И вокруг пальца Витасик не обвести, он держит уши востро, да чтоб глаз не дремал!
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.