Ее высочество Аномалия - [13]

— О боги… только не хоровое пение!

Послышались одобрительные смешки: Шампура здесь явно не любили. Немудрено. Ему готовы были простить взрывной характер и превосходное владение шпагой, но не положение фаворита ее высочества Ристаны. И если о Бастерхази сиятельные шеры боялись даже непочтительно подумать, то посмеяться над графом Сильво случая не упускали. Разумеется, когда сам он этого не видел и не слышал.

— Все в воле Двуединых, мой светлый шер, — с показным смирением осенил себя малым окружьем Альгредо.

Дайм последовал его примеру, раскланялся с любопытными шерами — и на всякий случай оставил слабый ментальный отворот: на пару минут, не больше. Просто чтобы никому не пришло в голову последовать за ним и сунуть нос куда не надо. Хватит одного Шампура.

Любопытно, какой клоп его укусил. Не мог же он предугадать, что Дайм именно сегодня оскорбит в лучших чувствах его возлюбленную Ристану! Тем не менее — вот он, красавец. Шампур и еще трое злых, как гули по весне, и таких же безмозглых бретеров. Лучшие шпаги королевства, шис их дери. Их злость и отчаянное желание подраться Дайм почувствовал перед дверьми в галерею Масок — через нее следовало пройти, чтобы попасть в королевскую приемную. Это желание драки было таким сильным, что Дайм сам едва не схватился за саблю. И только через мгновение распознал такие знакомые огненные нотки…

Бастерхази! Хиссов сын! Чем ему насолил Шампур? Не может быть, чтобы темный шер вдруг приревновал Ристану к бездарному. Да и вообще ее приревновал. Только не Бастерхази.

Мысль о том, что Бастерхази натравил Шампура с банальной целью избавиться от самого Дайма, следовало отбросить как бредовую. Только не Бастерхази, который бездарных и за людей-то не считает. С другой стороны… если тут не может быть никакого серьезного подвоха — что же тогда?

Ведомый отчаянным любопытством, Дайм скрылся под пеленой невидимости и ступил в галерею: царство портретов, расписных статуй и зеркал, овеянное ароматом тайн и освещенное гирляндами фейских груш. Шампур с приятелями обернулись за звук открывшейся двери, но никого не увидели и вернулись к высокоинтеллектуальной беседе о фаворите завтрашних скачек. Дайм не успел толком рассмотреть плетение авторства Бастерхази, как услышал женский голос — которого здесь не должно было быть.

— Здравствуй, светлый шер, — поприветствовало его самое юное привидение Риль Суардиса, шагнув с семейного портрета.

На этом портрете молодой и счастливый Тодор Суардис танцевал, держа за руку пустоту. А Зефрида Суардис-Тальге танцующей походкой шла по наборному паркету галереи, лукаво улыбаясь Дайму. Разумеется, ни ее голоса, ни шагов бездарные шеры не услышали — так и продолжали обсуждать лошадей.

— Потанцуй со мной, Дамиен Брайнон. Здесь так скучно, даже не с кем поговорить. В Башню Заката никто не заходит, здесь меня никто не видит. В Суарде совсем не осталось истинных шеров. Не считать же эти недоразумения, — кивнула она в сторону Шампура и протянула Дайму руку.

Дайм усмехнулся про себя: о темном шере Бастерхази королева предпочла забыть — как всегда.

— Благодарю за честь, ваше величество.

Он склонился и поцеловал призрачные пальцы.

— Это я благодарю тебя, Брайнон. Я ужасно скучаю по своему мужу, но ему еще рано ко мне. И я еще не сделала то, что… Ах, где же музыка? Я хочу танцевать!

Зазвучал призрачный оркестр: тихо, на грани слышимости, и вместе с музыкой галерея наполнилась шелестом платьев, шорохом туфель по паркету, дыханием и звоном бокалов. А Дайм повел королеву в столь любимой ею вельсе. Именно ее Тодор и Зефрида танцевали на портрете.

— Не вздумай обидеть мою Шуалейду. — Приблизившись к Дайму в очередном па и обдав его потусторонним холодом, королева погрозила тонким, затянутым в кружево пальцем. — И не отдавай ее Люкресу. Моя дочь достойна лучшего, чем стать племенной кобылой.

— Ни за что, — почти честно ответил Дайм. То есть совсем честно, но только на вторую просьбу, больше похожую на приказ.

— Ты запутался в интригах, Брайнон. Смотри, как бы не проиграться в прах.

Королева укоризненно покачала головой и растворилась.

А Дайм пожал плечами: проиграть в интригах? Не на того напали. И занялся графом Сильво. Небольшое ментальное сканирование — самый верхний слой, кратковременная память…

Ага! Вот оно.

Шампур как раз думал о том, не разбегутся ли его приятели, увидев, кого он решил вызвать на дуэль. Но здравую мысль «а не пора ли и ему тоже разбежаться, пока не поздно» заглушила жгучая ревность. Оказывается, Ристана вчера сказала о возможном браке с Дюбрайном — вскользь, скорее чтобы услышать от любовника заверения в вечной любви, восхищении и преданности. Шампур бы забыл о вспышке ревности через полчаса, но тончайшая ало-фиолетовая нить не позволила. Ювелирная работа!

Но зачем, зачем?! Бастерхази прекрасно понимал — Дайм увидит эту нить и… Или нет? Возможно, если бы не предупреждение Альгредо, Дайм бы и приглядываться не стал. Он слишком привык не принимать бездарных всерьез.

— Зря, очень зря, Брайнон, — послышался голос королевы. — Магия уходит из мира. И если ты хочешь продолжить дело отца и вернуть божественное благословение людям, тебе придется очень постараться.