Ее старшеклассники - [42]

Елена Владимировна, выросшая в семье учителей, с раннего детства больше всех праздников любила первое сентября. Даже нежные многоцветные астры казались ей чисто школьными цветами: обычно их бывало много в первых ученических букетах.

Знакомо тревожно и радостно было нп душе учительницы, когда, шагая на работу по осеннему нарядному парку, она мысленно заново просмотрела путь, пройденный ею с теперешним десятым "б".

— Елена Владимировна! — услышала она призывный девичий крик, и вот уже вокруг — толпа, родные глаза альтаирцев, светлые, вдохновенные лица. / "Как выросли! Красивые и незнакомые. Игорь — вот кто неузнаваемо изменился. Элегантен. Корректен. Холодность во взгляде появилась. Ну и ну! А ведь беспомощен в то же время. Женя. Всё-таки на редкость открытое лицо. Сдержан. Молчалив. Лиза. Совсе взрослая девушка. О, как по-женски лукаво взглянула на Шатрова. Видно, всё ещё не выяснены отношения в роковом треугольнике. А мальчишки мои какими большими стали!"/ Женщина молча улыбалась, разглядывая ребят, а те уже шутили, смеялись, дурачились, поздравляя с началом учеьного года, рассказывали самые последние новости.

— Ой, Гриша Ломников научился галстук завязывать, — хохоча, тараторила кареглазая загорелая Наташка, — сам говорил!

— А у меня дог появился — картинка! С Томочку ростом! — долговязый Костик пренебрежительно оглядывает одноклассницу, пухленькую, с короткими ножками.

— Схлопочешь…по личику! — угрожает Томочка и тут же, забыв обиду, информирует:

— Парни, наш класс по школе дежурит сегодня. Анна Петровна сказала, мы самые организованные.

— С первого дня пахать? Вот как в хороших-то ходить! — проходя мимо, вставил реплику низкорослый девятиклассник. Маленький лоб, приплюснутый нос и бегающие глазки-щелочки делали его удивительно похожим на обезьяну.

— Хромай отсюда, горилла, пока не шмякнули сверху, — сердито посоветовал кто-то из толпы "бешников", а толстенькая Томочка тут же добавила. — Слушай, ты, микроб осенний! Разве не видишь, НАШИ идут?! Не возникай! — столько торжества прозвучало в голосе девчонки, что Елена Владлимировна сразу простила и ей, и мальчишкам излишне цветистые выражения.

— Как в школу хочется! — мечтательно вздохнула Лизонька, опуская лицо в букет благоухающих гладиолусов.

Окружённая группой десятиклассников, Елена Владимировна направилась к школе. /"Как боюсь первого урока! Особенно в своём классе. Самый требовательный народ. Та же шаловливая Наташка беспокойно завертится на месте, если вдруг я буду недостаточно вдохновенна, Игорь не скроет скучающего взгляда, а Женя — попробуй допустить нелогичность — будет смотреть так укоризненно, что сразу ощутишь себя двоечницей…И все равно — как хочу на урок! Распахнутые глаза, напряжённые позы, руки, взметнувшиеся вверх в порыве высказаться, поспорить…Скорей бы звонок!"/

За десять минут до торжественной линейки дверь литературного кабинета распахнулась.

— Приветствую! — Борисик взмахнул рукой, сверкнули в улыбке белые зубы.

— Дружище! — перемахнув через столы, бросился к нему Игорь.

Сцепившись, они завозились, точно молодые медведи.

— Мальчишки! Линейка сейчас! Готовьте букеты! Скорей же! — стремительно налетела на них Наташка, сунула в руки ворох пышных разноцветных астр и умчалась.

— Мне только цветов нехватало, — смущенно пробормотал Игорь, неловко и осторожно перебирая разваливающуюся охапку.

— Мальчики, помочь? — кокетливо взмахнула накрашенными ресницами красавица Ремина, протягивая наманикюренные пальчики к цветам.

— О, как мы современны! — язвительно усмехнулся Игорь, но добродушно настроенный Борисик его одёрнул.

— Не задирайся с первого дня. Давай, Галь, мы плохо ладим с гаммой цветов, японской школы по составлению букетов не проходили.

— Она тоже…Не в ладах с гаммой цветов, — не унимался Шатров.

Ловко подхватив Галину руку, он, слегка откинув голову, оценивающе посмотрел на алые ноготки, иронически смерил взглядом всю стройную фигуру девушки в предельно короткой юбочке и подытожил. — Мини-ум и макси-резвость. В сочетании.

— Подумаешь, лорд нашёлся, — Ремина выдернула руку, сворчила гримасу и, отвернувшись, принялась составлять букеты из астр.

— Точно, лорд! — расхохотался Борисик, но тут Галя Ремина позвала его негромко, спросила:

— Каков букетик для химозы? Может, иголочку в серединке забыть?

В конце класса, возле уголка книголюбов, Женя разглядывал Лизоньку, повзрослевшую, ещё более худенькую. Её внезапно вспхнувшая холодность разжигала желание быть постоянно рядом, смотреть в родное лицо, делиться каждой мыслью, радостью, сомнением.

— Ты будешь нынче со мной сидеть? — робко спросил он, прикасаясь к тоненькой загорелой руке, сжимавшей гордые белые гладиолусы. Прочтя сомнение в Лизонькиных глазах и перехватив взгляд, брошенный в сторону Игоря, Женя в отчаянии изменил самому себе.

— Не уходи, прошу тебя! Ты же знаешь, я не могу без тебя совсем…

— Же-ня! — раздельно произнесла Лиза, и столько укора, столько боли за свое унижение прочёл юноша в голосе, в глазах её, что враз умолк и, ссутулившись, отвернулся к стене.

— Я буду сидеть с тобой. И выбрось из головы всякие глупости. Не мучайся, — невольно проговорила девушка. Тут призывно зазвенел звонок, собеседники вздрогнули и умолкли. Лиза протянула руку Жене.