Её прошлое - [29]

— Но и ни одного хорошего, могу поклясться.

— Именно поэтому она смотрит на меня с ненавистью?

— Это тебе кажется, Эбби. Я ни разу не видел, чтобы Линда с ненавистью смотрела на тебя.

— В таком случае, тебе следует проверить зрение! Со дня нашей свадьбы я стараюсь не конфликтовать с Линдой и…

— А до этого ты старалась избегать всех, не исключая меня. И мы потакали тебе, делая скидку на то, что ты беременна и не привыкла к нашему образу жизни. Но теперь тебе придется научиться уживаться с обитателями этого дома.

Слова Кена обидели Эбигейл до глубины души. Никто никогда не потакал мне — ни здесь, ни в доме отца, с горечью подумала она. Видя, как мрачнеет лицо Эбигейл, Кен почувствовал, что перегнул палку и начал раскаиваться в своих словах.

— Прости, я несправедлив к тебе. Послушайся моего совета: когда Линда вновь вздумает обидеть тебя, не давай ей спуску, не дожидайся, когда я вмешаюсь. Этим ты заставишь ее уважать себя.

Эбигейл мысленно сосчитала до десяти, чтобы немного успокоиться и не наговорить этому полуобнаженному красавцу всех тех гадостей, которые вертелись у нее на языке.

— Значит, по твоему мнению, в следующий раз, когда Линда ни с того ни с сего вновь, как сегодня, начнет орать на меня во все горло, — наконец промолвила Эбигейл, внешне сохраняя спокойствие, хотя в душе у нее клокотал вулкан эмоций, — я, вместо того чтобы удивиться и молча отойти подальше от этой ненормальной, должна наброситься на нее, прижать к стене и, приказав заткнуться, начать душить ее?

На лице Кена, явно не ожидавшего от Эбигейл подобной реакции, появилась смущенная улыбка.

— Не надо утрировать, Эбби. Я не имел в виду ничего подобного. Линду надо просто одернуть, прикрикнуть на нее, чтобы ее не заносило.

— А с тобой тоже следует поступать подобным образом?

Кен нахмурился.

— Со мной? — переспросил он, не понимая, к чему она клонит.

— Да-да, именно с тобой! — взорвалась Эбигейл. — Высокомерный, тупой болван! Не смей поучать меня и делать мне замечания! Я сама знаю, как себя вести! Я так стараюсь, а вы не хотите этого видеть! Всю последнюю неделю я из кожи вон лезу, чтобы подружиться наконец с Полли и Мэтом, а они только огрызаются. — Эбигейл перевела дыхание и заговорила более спокойно. — Правда, Мэт начал улыбаться мне, это хороший знак, я считаю, что с ним я более или менее наладила отношения. Но Полли по-прежнему грубит мне и воротит нос. Это так обидно! Даже твой отвратительный Рекс, и тот теперь виляет хвостом, когда лает на меня. Но Полли не хочет мириться с тем, что я живу в твоем доме. Она ненавидит меня. Слышал бы ты, какие словечки она отпускает за моей спиной! Полли на каждом шагу оскорбляет меня! Мне все это надоело. Мне надоело заискивать перед твоими друзьями, стараться им понравиться! Я не хочу больше терпеть их насмешки и кривые ухмылки. Они ведут себя так, словно я одна во всем виновата. Но брак — это твоя идея, именно ты настаивал на нашей женитьбе. А твои приятели и племянница не могут мне простить, что я согласилась выйти за тебя замуж! И потом…

— Хорошо, хорошо, успокойся, — попытался утихомирить ее Кен. — Все уладится, не терзай себя!

— Перестань разговаривать со мной, как с дурочкой! Разве это может само собой уладиться? Да, я признаю, что вела себя немного вызывающе до свадьбы, но меня сразу приняли здесь, как заклятого врага. Вот уже неделю я хожу перед вами на задних лапках, а отношение ко мне только ухудшается. Я не рассказывала тебе, как Линда поджидает в коридоре, когда я встану и направлюсь в ванную, а затем быстро обгоняет меня и захлопывает дверь перед моим носом. Она торчит там часами, а я вынуждена покорно ждать, когда твоя племянница соизволит освободить ванную. Это просто издевательство! Она оттачивает на мне свое остроумие, а ее друзья многозначительно обращаются ко мне по телефону «мэм» и «миссис Уоррен», считая это, наверное, очень забавным. А сегодня утром, когда я встала пораньше с лучшими намерениями — мне так хотелось приготовить всем вкусный завтрак, — Линда взяла и испортила мне настроение, обвинив черт знает в чем!

Эбигейл уже не просто говорила, а громко кричала, по ее щекам текли слезы. Испугавшись, что ее гневную речь примут за истерику, она на мгновение умолкла и вытерла слезы.

— Эбби, послушай… — попытался воспользоваться паузой Кен.

— Я еще не закончила! — оборвала она его. — Так вот, Кен Уоррен, по праву твоей законной жены я требую, чтобы ты оказывал мне моральную поддержку, чтобы ты не затыкал мне рот, когда я хочу высказать все, что накипело, и не обвинял меня в том, в чем я не виновата.

Эбигейл замолчала, ожидая, что ответит Кен. Он стоял напротив нее и, по-видимому, собирался с мыслями. Его лицо было непроницаемым. О чем он думал? Эбигейл решила на этот раз идти до конца и выяснить отношения с ним. Ей предстояло провести в этом доме два долгих года, и она не хотела, чтобы между ней и Кеном оставалась хоть какая-нибудь недоговоренность. Несмотря на то что Эбигейл с недавних пор вошла в семью Уоррен, она была урожденная Ричардсон и, как все в их роду, отличалась упрямством. Ей не подходила роль бессловесной козы отпущения.