Эдуард Стрельцов. Насильник или жертва? - [7]
По горячим следам эту историю, ввиду чрезвычайных заслуг Стрельцова перед советским футболом, не поминали. Только через два месяца, сразу после распоряжения о новой публичной порке Стрельцова, она была предана гласности.
В обеих только что услышанных вами историях вины Стрельцова не было. В отличие от той, что случилась позже.
26 января 1958 года
За несколько дней до поездки национальной команды на тренировочный сбор в тогда еще дружественный (и даже братский) Китай Стрельцов легкомысленно, беспечно дал в руки своим недоброжелателям крупную козырную карту. В тот вечер он в состоянии нарушения режима вступил возле вестибюля станции метро «Динамо» в конфликт с представителями правоохранительных органов, не пускавших его в подземелье, и тут же угодил в их владения. Его действия были расценены как мелкое хулиганство. Решением народного суда Ленинградского района столицы ведущего форварда сборной приговорили к трем суткам ареста и уже 29 января отпустили на все четыре стороны. Только легче ему от этого не стало.
Дальнейшие события разворачивались стремительно по отработанной весной 1957 года схеме. Собрания команд «Торпедо» и сборной СССР единодушно осудили поведение своего товарища и обратились в вышестоящую футбольную инстанцию с просьбой утвердить принятые ими решения. 4 февраля Президиум секции футбола СССР просьбу обоих коллективов удовлетворил, в чем вы можете, не сходя с места, убедиться, ознакомившись с исполненным по всем канонам чиновничье-бюрократической системы протоколом заседания футбольных руководителей:
«Слушали:
„О недостойном поведении игрока футбольной команды „Торпедо“ ЗИЛ Э. Стрельцова“ (докладчик В. Гранаткин).
Постановили:
а) согласиться с решением общего собрания сборной команды Советского Союза и „Торпедо“ о снятии с Э. Стрельцова звания заслуженного мастера спорта и решением общего собрания сборной команды СССР о выводе Стрельцова из состава сборной команды СССР за поведение, порочащее советского спортсмена;
б) просить Комитет по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР снять с Э. Стрельцова звание заслуженного мастера спорта и вывести его из сборной команды СССР по футболу».
В тесном промежутке между собранием сборной и заседанием президиума (2 февраля) и родилось упомянутое нами творение Семена Нариньяни, спеца по заказным фельетонам, который представил в «Комсомолке» очередной опус под названием «Звездная болезнь», главным героем которого вывел опального форварда.
Все эти мероприятия провернули в течение пяти дней. Еще через две недели Николай Романов, глава Всесоюзного комитета физкультуры, внял просьбам товарищей из футбольной секции. С заключительными строками подписанного им приказа № 53 от 18 февраля 1958 года «О футболисте московской команды „Торпедо“ Стрельцове Э. А.» незамедлительно вас ознакомлю.
Сборная опровергает
Не могу оставить без внимания, мягко говоря, неточность в пунктах а) и б) обоих документов, а также в фельетоне, автор которого, посетив собрание советской команды (там он нагнетал страсти, зачитывая письма возмущенных читателей), уверял миллионы людей в том, что «футболисты вынесли единодушное решение – вывести Стрельцова из состава сборной команды страны».
Если, отбросив деликатность, назвать вещи своими именами, все это откровенная ложь. В действительности вопрос об отлучении Стрельцова от сборной решался не народными массами, а их «слугами». Ведать не ведали ни руководители футбольной секции, ни физкультурный босс, ни фельетонист, что обрушившиеся через тридцать лет на страну перестроечные бури сорвут железные засовы с множества архивов и спецхранов и обнажат залежи прелюбопытнейших документов. В их числе и протокол собрания сборной команды СССР.
На собрании, чтобы ввести его в нужное русло и поручить искомый результат, присутствовал Д. Постников, первый зам. Романова. Начальник сборной – Владимир Мошкаркин – ввел собравшихся в курс дела и передал слово «подсудимому». Стрельцов сказал все, что принято говорить в таких случаях. После чего выступили тренер сборной Качалин и футболисты. Чтобы не утомлять читателя, обращу внимание только на заключительные слова выступавших.
Гавриил Качалин: «Виноваты мы в том, что не пресекли твоего поведения… Хочется верить, что ты станешь человеком. Прошу принять предложение о снятии змс, просить о понижении зарплаты и дать время для исправления».
Лев Яшин: «Поддерживаю предложение о снятии змс и о снижении зарплаты».
Никита Симонян: «Поддерживаю ранее выступавших товарищей о снятии звания и снижении зарплаты».
С подобными предложениями выступили также Михаил Огоньков, Генрих Федосов, Константин Крижевский, Борис Кузнецов… Только два футболиста настаивали на исключении Стрельцова из сборной. Такой расклад Постникова не устраивал, и перед голосованием он обратился к собранию: «Мы умышленно не принимали решения, давая тем самым коллективу возможность вынести решение о его недостойном поведении… Мне понравились выступления некоторых товарищей (не тех ли двух? – А.В.). Вопрос стоит вообще о дисквалификации и об отстранении от футбола. Большое сомнение в его исправлении. Пусть решает коллектив… Те пожелания и решения, которые высказали члены сборной, будут доведены до сведения Комитета».
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.