Эдуард Стрельцов. Честная биография - [40]

Особенно тем, кто рвался совершать подобные «подвиги». Случилось все за две недели до мирового первенства, когда стране и сборной Стрельцов был необходим как никогда. Сравнивать нынче с Кокориным и Мамаевым нет смысла. Не того масштаба люди.

Попытки оправдать Эдуарда Анатольевича – разговоры в пользу бедных. Я очень любила своего мужа. Он в свое время просил не поднимать, тем более не обсуждать данную тему. Выполняю наказ любимого человека. Знаю, что это имело место как факт. И хватит. Выдумывать не по мне. Пусть другие граждане домыслы озвучивают.

Некоторые люди, страстные сторонники Эдика, машут кулаками, чуть ли не волосы на себе рвут. Горячо дискутируют. Утверждают, что летчик Караханов, хозяин дачи, замешан в преступлении. Тем не менее разбирательство, на основе которого принималось решение о тюремном сроке, носило серьезный, а не поверхностный характер.

…В гости еще на ранней стадии знакомства, конечно, ходили. В январе 1957-го мы вернулись из олимпийского Мельбурна. А летом 1958-го Эдика посадили. Времени на полноценное общение, так судьба распорядилась, почти не оставалось.

По сути, полтора года у Стрельцова имелось на собственную «раскрутку» как игрока. Раскрутился, раскрылся во всей красе. Из отведенных нашей общей компании полутора лет процентов семьдесят ребята на сборах работали, готовились к матчам, турнирам, чемпионату страны. Наконец, играли в клубе, в сборной.

Когда мальчики освобождались на короткое время от забот футбольных, непринужденно общались за «рюмкой» чая. И никаких намеков на грубость, жестокость по отношению друг к другу.

Мне даже нравилось, когда ребята сразу по окончании матчей разбирали игровые эпизоды, делились впечатлениями. Спорили до хрипоты, эмоции бурлили. В спорте, по-моему, невозможно остаться амебой, безучастным к происходящему.

Хотелось мужчинам высказаться. Иногда зло говорили, но грань дозволенного в подобных случаях не переходили. В конце концов, чувство потрясающей монолитности исходило от близких по духу людей. Чаще они восхищали, чем разочаровывали. Были КОМАНДОЙ. Да, с большой буквы. Молодцы.

«Валя будто осиротел»

Забавно, ребята все же научили меня выпивать. Понемногу. Мы ведь послевоенные дети. Так вышло, слово «папа» не могла кому-то конкретно адресовать. Разве что в пустоту. Конечно, сие обстоятельство сказалось на мировосприятии, отчасти воспитании.

Короче говоря, в моем доме до знакомства с Валей Ивановым, последующего замужества, мужчины не было. Шампанским, да, баловались. Ходили в кафе-мороженое, по бокальчику пропускали. У ребят, как правило, другой напиток, покрепче. Не требовали, чтобы непременно выпила за компанию. Но могла пригубить.

Вторая супруга Эдика, Рая, можно сказать, закрыла нишу бытовых забот в семье. Работала в системе торговли. Обеспечивала мужа, маленького сына, свекровь всем необходимым. Насколько знаю, трепетно относилась к Эдику. Он, по сути, простой, обыкновенный, добрейшей души парень.

У него и соответствующее отношение к маме, Софье Фроловне. По-моему, особенно остро ощущал чувство вины именно перед ней. Получилось, оставил ее в одиночестве, когда по решению суда отправился в «места не столь отдаленные». Эдик тоже без отца вырос. Понимал, насколько тяжело маме без него обойтись. Морально, физически, материально, как угодно.

Сильно переживал, как справляется с выпавшими на нее нешуточными трудностями, невзгодами. Пытался хотя бы в письмах облегчить ее участь. Теплые, искренние послания адресовал любимой матушке.

Слышала, самые близкие Стрельцову люди обижались на якобы равнодушие партнеров по «Торпедо». Никто не навещал в тюрьме, кроме Виктора Шустикова. Иванов ни разу не проведал.

Извините, муж регулярно играл минимум на два фронта, в «Торпедо» и сборной. Незаменимым являлся, ни для кого не секрет, особенно для людей из ближайшего окружения. Они-то знали, Валя буквально разрывался на части в спортивном плане.

Сил физических, душевных высокая занятость отнимала массу.

Капитан торпедовцев «пахал» за себя и того парня. То есть своего постоянного партнера и товарища, Эдика Стрельцова. После вынужденного ухода друга случилась не то что заминка – форменная остановка в игре родного обоим клуба. Потеря-то невосполнимая, во всяком случае, проблема трудно разрешимая.

Вот и «пахал», «упирался» на поле. Торпедовцы перестраивались в игровом плане, психологически, тактически. Валя с Эдиком были прежде в такой спайке – лучше не бывает. Откровенно признавали сей факт многие эксперты, аналитики, поклонники футбола. В частности, упомянутый мною Никита Павлович Симонян. Он восхищался синхронным взаимодействием тандема.

Валя, на мой взгляд, будто осиротел после потери блестящего партнера, товарища по жизни. Но, полагаю, многие трудности преодолел, ни разу не выпал из состава советской сборной. Неоднократно по итогам сезона входил в списки лучших игроков.

Вроде у Стрельцова и времени не так много, чтобы проявить себя в полной мере. По жизни вышло. Однако потрясающе, считаю, раскрыл свой футбольный талант! Запомнился людям, остался в их памяти. И сегодня о нем слагают легенды, пишут статьи и книги, фильмы, посвященные Эдику, снимают.