Единый поток жизни - [44]

Жизнь благодати активна, но заслуги нашей нет, но есть наше живое соучастие в этом живом потоке жизни Духа, в этой жизни подвига Христова. И есть молитвенное борение и горение духа. Es muss erbeten sein.

Мы увидим, как эти глубины христианской жизни, жизни во Христе, о которой говорит ап. Павел, раскрылись великому протестантскому праведнику, Иоганну Арндту (Johann Arndt 1555-1621), автору знаменитой книжки Об истинном христианстве (Vom Wahren Christentum), которая была переиздана на своей родине бесконечное количество раз и которой было суждено по крайней мере раз 5 быть переведенной на русский язык и напитать многие души и в России, особенно в 18-ом веке: не проповедью протестантизма, а проповедью Евангелия, той самой проповедью, которой жила и живет Православная Церковь. (См. ниже главу: "Встречи христианского Востока и христианского Запада").

Прежде чем покинуть христианскую лирику немецкого протестантизма, приведу еще один гимн, уже гораздо позднейший - написанный в 1862 г. немкой-балтийкой из Курляндии, Юлией Хаусман (Hausmann. Она родилась в 1825 г. в Митаве, долгое время была домашней учительницей, умерла в России в 1901 г.). Этот гимн So nimm denn meine Hände (вошедший, напр., в Гамбургско-Гольштинский сборник гимнов) перекликается с гимном Герхарда Befiehl du deine Weqe.

So nimm denn meine Hände

Und führe mien

Bis an mein seliq Ende

Und ewiqlich.

Icn maq allein nicht qenen,

Nicht einen Schritt.

Wo Du wirsi qehn und stehen,

Da nimm mich mit.

In Dein Erbarmen hülle

Mein schwaches Herz

Und macn es gänzlich stille

In Freud und Schmerz.

Lass ruhn zu Deinen Füssen

Dein armes Kind.

Es will die Auqen schliessen

Und qlauben blind.

Wenn ich auch qleich nicht fühle

Von Deiner Macht,

Du führst micn doch zum

Ziele Auch durch die Nacht.

So nimm denn meine Hände

Und führe mich

Bis an mein seliq Ende

Und ewiqlich.

"Итак возьми мои руки, и веди меня до конца моей жизни и вовеки! Я не могу одна ступить ни одного шага. Где Ты будешь стоять или идти, - возьми с Собой и меня! Облеки Твоим милосердием мое бедное сердце и сделай его совсем тихим. В радости и горе дай Твоему бедному ребенку найти покой у Твоих ног. Он хочет, закрывши глаза, слепо верить. Если я еще и не ощущаю Твоего могущества, - Ты все же ведешь меня к цели, даже и через ночь. Итак возьми мои руки и веди меня до моей блаженной кончины и вовеки!"

Мы видим из этого краткого обзора ряда протестантских гимнов, как протестантское (лютеранское) благочестие характеризуется пламенным устремлением к Спасителю и Господу Иисусу, горячим и глубоким христоцентризмом - и вместе с тем чувством детской смиренной доверенности и преданием себя в руки Небесного Отца. Мы касаемся здесь — несмотря на все полемические парадоксы и перегибы лютеранского школьного богословия с его отрицанием подвига духовного - подлинных глубочайших основ христианской духовной жизни. Благодать -даром данная нам — делает нас активными, зовет к подвигу самоотдания. Он Сам влечет нас к Себе. Это чувствовали слагатели этих молитв.

Глава девятая Встречи с англиканством

1

Есть своеобразная сдержанно-трезвенная, умилительная тишина и умиренность в лучших проявлениях англиканского благочестия. Мы найдем это в ряде англиканских богослужений, напр., в торжественно-сдержанном и благоговейном совершении классических (при всей своей краткости) ежедневных служб англиканского Prayerbook'a: Morning Prayer (Утренняя молитва) и Eveninq Sonq (Вечернее песнопение) с их речитативным чтением на два полухора псалмов каждого дня и новозаветных благодарственных песнопений: "Величит душа моя Господа" и "Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко".[120] Помню, напр., словно из глубины доносящиеся серебрянные голоса хора мальчиков в изумительной, как бы целиком резной из камня, готической "капелле" 15-го века - не "капелла" (chapel), a целый величественный собор! — в King's College в Кэмбридже. Во всем этом чувствовалась сдержанно-умиренная, проникновенная литургическая красота.

Также и в идеале доброго, смиренного пастыря церковного, исполненного сознания своей ответственности за вверенную ему паству, нашло себе выражение это благочестие — в идеале, который предносился, напр., поэту и мыслителю Джорджу Херберту (1593-1633), человеку огромной утонченной культуры, древнего рода, который предпочел быть смиренным пастором маленького прихода в Бемертоне, близ Salisbury, из желания посвятить свою жизнь служению Господу Иисусу. Через 200 лет тот же идеал предносился, напр., другому поэту и ученому, Джону Киблю (Kible, 1792-1866), который тоже променял блестящее положение в Оксфорде на жизнь пастора деревенского прихода. И как богата была (и есть) англиканская церковь такими пастырями — и священниками и епископами соединившими (и соединяющими) и ученость и утонченную высокую культуру с апостольским горением духа. Таким был учитель внутренней жизни во Христе епископ Линкольнский Эдуард Кинг[121] (1829-1910), далее великие труженики по изучению новозаветного текста, и экзегеты и пастыри церковные, епископы B. F. Westcott (1825-1901) и В. Lightfoot (1828-1889), или напр., епископ Wilberforce (1805-1873), сын великого филантропа и друг Гладстона, и вообще ряд руководящих деятелей Оксфордского движения в 19-ом веке и также последовавшего за ним мощного внутреннего обновления Англиканской Церкви в Англии (Church of En gland). Создался тогда и своеобразный и замечательный тип священника — труженика духовного среди беднейших кругов населения в самых запущенных кварталах (slums) больших городов, особенно Лондона, среди нищеты и разврата, тип апостола-евангелиста, работающего с себя-забывающей любовью для помощи людям материальной и духовной. У ряда этих священников соединялись с этой заботой о помощи страждущим также и старания восстановить благолепие и красоту церковной службы, при чем они мечтали литургическую красоту использовать для главной, охватившей их основной цели — привлечь, вернуть души ко Господу. Проповедь, незаметное ежедневное служение любви через личное общение, ободрение, утешение и помощь нуждающимся, забота о детях, о больных и одиноких, старание сделать из здания церкви (которое должно было быть открытым весь день — по католическому образцу, - чтобы люди могли там посидеть, собраться мыслями и помолиться) место не только для богослужебных собраний, но как бы и дом духовный для одиноких и забытых - вот основные черти деятельности этих священнослужителей. В первую очередь нужно здесь назвать Чарльза Lowden'a,