Единственный способ - [45]

— Я не плачу, — пробормотала она и разразилась безудержными рыданиями.

Неожиданно открылась дверь, и Энтони, резко развернувшись, что-то зло крикнул. Короткая пауза дала Агнес возможность высвободиться из рук Энтони. Она вытерла мокрые щеки и постаралась собраться с силами. Она больше не проронит ни слезинки. На дрожащих ногах Агнес направилась к двери.

— Нет, Агнес, пожалуйста, останься! — Энтони преградил ей дорогу. — Ты высказалась, теперь моя очередь.

— Ты хочешь снова унизить меня? — горько осведомилась Агнес.

— Я должен был поговорить с тобой еще несколько лет назад, но мне не хватило духа, — признался Энтони, садясь на диван и увлекая за собой Агнес.

К своему ужасу, она почувствовала, как на нее накатывает знакомое возбуждение, вызываемое близостью Энтони. Его запах, тепло его тела сводили Агнес с ума.

— Отпусти меня, Энтони. Твоя секретарша... — Агнес цеплялась за малейший предлог, чтобы уйти.

— Нет, ты останешься здесь и выслушаешь меня, — решительно заявил Энтони. — Даже приговоренному к смерти дают последнее слово.

Агнес только кивнула в ответ — она боялась произнести хоть слово. Пусть Энтони выговорится, и она уйдет. Агнес не без оснований опасалась, что уступит Энтони.

— Прости меня за глупую фразу о трех днях без секса. Я не хотел тебя обидеть. Но даже упоминание тобой имени Лестера сводит меня с ума.

Энтони ревновал, значит, оставалась надежда.

— Я верю тебе и знаю, что тебе необходимо поехать в Нью-Йорк. Ты любишь свою работу, и я собирался поехать с тобой в Англию. Я даже обратился к твоему отцу с просьбой приобрести для нас дом. Я полагал, что мы могли бы жить то в Италии, то в Англии. — Приподняв пальцем подбородок Агнес, Энтони пристально посмотрел в умытые слезами глаза. — Я хотел преподнести тебе сюрприз ко дню рождения.

— Ты купил дом? — шепотом спросила Агнес.

Он кивнул и продолжил: ~ Но я не могу поверить тому, что ты сказала о Франческе. Неужели ты желаешь ей смерти?

— Нет, никогда! — Агнес снова обрела способность говорить. Она с ужасом подумала, как жестоко звучали ее речи. Но тут же Агнес вспомнила, почему так говорила. — Ты мне лгал.

— Я никогда не лгал, Агнес. В тот день в офисе я сказал тебе, что отец умер, а Франческа покинула меня следом. Возможно, мой английский несовершенен, но с каких пор слово «покинула» означает то же, что и «умерла»?

— Тогда почему ты не сказал мне, что вы развелись? — Голос Агнес звучал требовательно.

— Какой мужчина захочет обсуждать свои жизненные ошибки с женщиной, которую любит? — медленно произнес Энтони, и Агнес ощутила, как напряглось его тело.

Крепкие, сильные руки обнимали ее, Агнес чувствовала их тепло. Фраза Энтони предполагала, что он любит ее, но для израненного сердца Агнес эти слова оказались еще одним ударом.

— Пожалуйста, Энтони, больше не лги мне. Ты любил Франческу, ты сам сказал мне об этом. Ты, вероятно, ее до сих пор любишь, — печально сказала Агнес.

Черные глаза пронзили Агнес, будто пытались проникнуть ей в душу.

— Нет. Я лгал и тебе, и себе и заплатил за свои ошибки тяжелейшими в жизни годами. Это была моя ошибка, но сильнее всего я казнил себя за то, что причинил боль тебе.

Сердце Агнес сжалось от жалости. Таким она Энтони еще не видела.

— Я эту боль уже пережила, — прошептала она.

— Ты этого не заслужила. — Энтони осторожно приподнял Агнес со своих колен и бережно, как хрупкую фарфоровую куклу, усадил рядом с собой. Обняв ее за плечи, он продолжил: — Мне нужно объяснить тебе, почему я вел себя подобным образом. Моя мать была очень красивой женщиной, мужчины боготворили ее. У нее было много романов, и последний из них закончился ее смертью. Она умерла, когда мне было тринадцать лет.

Агнес вздохнула. Энтони никогда ей об этом не рассказывал. Энтони печально улыбнулся.

— Да, невеселая история. Человек, с которым моя мать в это время жила, дал мне тысячу лир и сказал, что я достаточно взрослый, чтобы заботиться о себе. Так я оказался на улице.

Агнес была потрясена. Образ маленького мальчика, выброшенного на улицу, вызвал в ее мягком сердце сострадание.

— Это, должно быть, были тяжелые времена для тебя.

— Я не ищу твоей жалости, Агнес. Я ее не заслуживаю, так как позволил своим бедам влиять на наши с тобой отношения. Понимание пришло ко мне слишком поздно.

Агнес напряженно слушала. Откровения Энтони стали для нее неожиданностью.

— Когда ты приехала на виллу в первый раз, я не узнал тебя. Ты превратилась в элегантную божественную девушку, которая не скрывала своих желаний. Я, к своему стыду, просто попросил тебя разыгрывать роль подруги Бруно, чтобы ввести в заблуждение отца, и...

— Нет необходимости объяснять, я все знаю, — Агнес почувствовала, как щеки залились краской.

— Конечно, Бруно тебе все рассказал. И тем не менее мы стали любовниками. Ты была страстной и необузданной в постели, хотя до меня не знала мужчины. Ты воплощала в себе все мои фантазии. Я хотел тебя утром, днем и ночью, и собственная похоть ужасно злила меня. Я поклялся себе, что никогда не стану таким, как моя мать. Но рядом с тобой я чувствовал свою зависимость от секса. Как только ты появлялась, я терял над собой контроль. В течение года, который мы провели вместе, я специально уезжал надолго, чтобы доказать самому себе, что могу обходиться без твоей любви. Однажды, когда я вернулся раньше, чем обещал, оказалось, что у тебя для меня нет времени, и я начал на тебя злиться. Глупо, я знаю, но, поскольку мне все нравилось в тебе и я ни к чему не мог придраться, я начал убеждать себя, что ты чрезмерно сексуальная, помешана на карьере, слишком свободолюбивая, что ты годишься лишь на роль подружки, девушки для приятного времяпрепровождения. Ты казалась мне слишком похожей на мою мать.