Единственный ребенок - [13]

И тут при звуке песенки из стоящего рядом радиоприемничка моя рука с молотком замерла в воздухе.

Эта песенка буквально вонзилась мне в уши, мое сердце затрепетало, и я ощутил удушье.

Поначалу не понял почему.

Вытер со лба холодный пот, с усилием выдохнул. Но тревога и страх никуда не девались. Рука, держащая молоток, задрожала. Ощутив дурноту, я поспешно выключил радио, но уже понимал, что происходит нечто ужасное.

Бросился на землю и увидел молоток у себя в руке. Песенка продолжала назойливо крутиться в голове. Я ведь вроде рассказывал о самом раннем своем воспоминании? Ну да — про тот день, когда я едва не задохнулся, придавленный подушкой. Так вот: другое воспоминание, столь же глубоко врезавшееся мне в мозг, — это та самая песенка.

По-моему, это было, когда я еще едва умел ходить и самостоятельно передвигаться по комнате. Не знаю почему, но мать била меня смертным боем. Когда я начинал плакать, она могла затащить меня в ванную, засунуть в наполненную ванну и окунуть мою голову под воду. И, наблюдая, как я задыхаюсь и корчусь от муки, негромким равнодушным голосом напевала эту самую песенку. Пусть даже казалось, что мое сердце вот-вот разорвется в клочья, поскольку вода полностью заполняла мне рот и нос, я все равно слышал ее пение. Когда песенка заканчивалась, она отпускала меня и отправлялась приложиться к бутылке. Все это регулярно повторялось достаточно продолжительное время. Через несколько лет я даже привык к тому, что меня засовывают с головой в наполненную ванну.

Когда, вдоволь натешившись, моя мать отправлялась на поиски спиртного, я вылезал из воды — после этого обычно меня рвало — и, вытирая слезы, машинально гудел под нос мелодию этой песенки, которая продолжала звучать у меня в голове. Она должна была пугать меня до чертиков, но эта мелодия просто навеки поселилась у меня в мозгу. Я очень хотел, чтобы она умолкла, но ничего не выходило.

Не помню, сколько раз был избит до полусмерти, после чего ходил весь в синяках. Знаю, что время от времени попадал в больницу, но все эти воспоминания — лишь фон для песенки, словно видеоряд в музыкальном клипе. То, что впивалось мне в сердце десятками острых иголок, вытягивало из меня все жилы — это тот самый мотивчик.

Стоило ему зазвучать, как я уже знал, что за этим последует. Песенка была сигналом о том, что сейчас будет больно.

И вот эту-то песенку я вдруг услышал опять.

Пока я холодной ранней весной стучал молотком в садовом сарае, она разом пооткрывала все замки той потаенной комнаты, о которой я вроде бы окончательно забыл.

Прошло уже несколько лет, и моей матери было уже до меня никак не добраться, но стоило послышаться знакомым звукам, как я вновь превратился в того трех- или четырехлетнего ребенка и задрожал от страха, припомнив те ужасные случаи, когда захлебывался в ванне, когда в меня тыкали острыми ножницами или отбивали мне мясо от костей.

Если б я узнал песенку с первой строчки, то сразу выключил бы приемник, — но лишь после того, как зазвучал припев, сообразил, что это та самая, которую так любила напевать моя мать. Я не понимал, о чем поют, но сама песенка, льющаяся из радиоприемника, исполняемая чистым и слегка насмешливым голосом, сильно отличалась от той, что частенько напевала моя мать. Я просто не мог поверить, что мелодия, служившая фоном к действиям, оставляющим меня с гноящимися ранами, переломами и шрамами, на самом деле звучит довольно жизнерадостно и беспечно, словно она из какого детского мультика.

Я швырнул молоток на землю и зашел в дом, где замотал голову одеялом и стал ждать, когда эта песенка уйдет прочь. Но она, вновь ожившая, все громче и громче звенела у меня в голове. И вскоре я поймал себя на том, что подпеваю ей в такт. От этого мороз пробежал по коже.

Одна из девочек постарше, услышав, как я мычу какую-то мелодию, спросила у меня, откуда я знаю эту песню. Поначалу я просто не мог ничего ответить. Потом как-то ухитрился отговориться — мол, она просто звучит у меня в голове.

Она в восторге воскликнула, что, наверное, у меня в голове пробудились какие-то ранние воспоминания, и сказала мне, как эта песенка называется. По моей просьбе даже потом нашла где-то слова. Сказала, что это было несложно — пусть даже песенка совсем старая, но очень известная.

Слыхали про «Битлз»? Ну да, наверняка слыхали. Четверо парней, которые хвалились, будто они известней Иисуса Христа. Одного из них вроде пристрелили, насколько я помню? Родись я чуть пораньше, или будь у меня шанс с ними повстречаться, я наверняка убил бы их своими собственными руками. А перед этим спросил бы, на черта они вообще такую песенку сочинили.

Текст оказался в точности для моей мамани. Она выбрала для себя просто идеальную песню. Какую песню, говорите?

Называется она «Серебряный молоточек Максвелла».

«Бам-бам, молоточек Максвелла вдруг прямо ей в бошку летит, тут-ту-ду-ду, бам-бам, молоточек Максвелла, ей от смерти уже не уйти…» Как-то так.

Этот Максвелл убивает свою подружку, свою училку, даже судью, когда его ловят и судят. Колотит всех, кто ему не приглянулся, своим серебряным молотком. С треском раскалывает им бошки.