Единственный принцип - 2 - [23]

— Послушай меня, не в меру любопытный представитель своего глупого мира, и хорошенько запомни все, что я тебе скажу. У арлемов и людей нет ничего общего. Каждый идет своей дорогой. Вы же, например, не считаете себя единым целым с теми несчастными животными, которых так любите употреблять в пищу. Вы видите в них всего лишь кусок мяса, которым можно набить свое прожорливое брюхо. Вот и мы смотрим на вас приблизительно также. И если какие–то глупые эльфы или феи разглагольствуют о своей привязанности к людям, то на то есть свои причины. Как ты думаешь, от кого скорее дождется сочувствия какой–нибудь кролик: от глупой коровы или вечно голодного волка? А что думает та же корова, вместе с кроликом оказавшаяся перед лицом жестокого волка? Вот и все эти «человеколюбцы» как только попадают на Флар, тут же раскрывают свою истинную сущность, состоящую в том, что по настоящему их интересует только собственное благополучие. Так что, усвой, что меня интересует не то, найдешь ты или нет эти побрякушки. Ты мне нужен живой, потому что от этого зависит мое благополучие. Ты вынудил меня показать тебе дорогу, но поведет тебя по ней такой же сумасшедший, как ты сам. А я всего лишь буду по возможности следить, чтобы ты не сломал себе шею. Хотя это будет неимоверно трудная задача. Ни одно нормальное существо не стало бы ввязываться в эту историю, только глупые люди. Может быть, поэтому вас и пользуют как тупых баранов.

— А ты умнее, чем я думал, — воспользовавшись паузой, вставил Захарий и едва не вывел Гонзу из равновесия.

— Даже самый последний торк гораздо умнее тебя, — с презрением заявил гном. — Я, просто пытаюсь говорить на понятном тебе языке, чтобы до тебя получше дошел смысл моих слов. Ты не знаешь и толики того, что известно мне.

— Так просвети меня.

— А я чем, по–твоему, занимаюсь, глупый осел? — возмутился Гонза, но природное тщеславие тут же заставило его смягчить тон. — Ты — слишком ничтожное существо, чтобы преодолеть все преграды на пути к заветной цели. Тебе нужен человек, который расчистит дорогу. Сильный человек, которого может остановить только смерть. Вот к нему мы и направляемся.

— И как я заставлю такого человека расстараться для меня, столь ничтожного существа? — усомнился Захарий.

— А это — уже твоя проблема, — ехидно ответил гном. — Может, придется кое–что рассказать ему в подходящий момент. Главное — точно рассчитать, когда и что именно. А теперь пошли дальше. А то ты мне уже порядком поднадоел.

На этом разговор был окончен и Гонза с Захарием продолжили свой путь. Гном шел впереди, заложив руки за спину и опустив голову вниз. Время от времени он произносил свои любимые ругательства, при этом промежутки между ними постоянно сокращались. Человек же, следуя за ним, осмысливал все услышанное, пытаясь извлечь из него максимальную пользу. Выводы напрашивались сами собой. Судя по всему, Захарий мог полностью довериться своему спутнику, несмотря на все его презрительные высказывания. Кроме этого, можно было уже не сомневаться, что гном точно знает, что делает, и это тоже радовало. А то, что Захарий ввязался в очень серьезную игру, было понятно с самого начала и без предупреждений арлема. Еще несколько мыслей, требовавших дополнительных разъяснений, крутились в голове человека, но он не рискнул снова потревожить своего спутника.

Ближе к вечеру, преодолев мелководную реку и сосновый лес, путники, наконец, нашли то, что так долго искали. Большой военный лагерь, подступающий к самой опушке леса, открылся их взорам. Среди множества палаток горели походные костры, вокруг которых небольшими группами ютились солдаты. Никаких криков и суеты, привычных для подобных мест, не наблюдалось.

— Солдаты Вильштока. Он перед боем любит хорошо отдохнуть, — объяснил Гонза и добавил. — Он–то тебе и нужен.

Неприятное волнение охватило Захария. Ноги вдруг стали ватными, а сердце стало нагло отсчитывать последние мгновения перед следующим шагом, после которого уже будет очень трудно повернуть все вспять. Самые разные вопросы устроили в голове человека настоящую сумятицу, стремясь во чтобы–то ни стало быть озвученными, пока существует такая возможность.

— Откуда ты знаешь, что нужно делать? — все–таки спросил Захарий, подсознательно оттягивая необратимое.

Гонза, с ухмылкой наблюдавший за мучениями человека, не стал ерничать и честно ответил на его вопрос, хотя взволнованный спутник все равно мало что понял.

— Все дело во времени. Я вижу его со стороны, потому что здесь время ваше, а не арлемов. Обычно мне нет до него никакого дела, но одному упрямому ослу удалось настоять на своем. Только не мечтай, что я буду постоянно злоупотреблять этой возможностью. Сумасшедший — ты, а не я. Мне лишние неприятности вовсе ни к чему.

Упоминание о возможных неприятностях не произвело на человека никакого впечатления, — вместо ожидаемых гномом уточняющих вопросов, он задал совершенно неожиданный.

— А арлемы в этом лагере есть?

— Если есть люди, значит, есть и арлемы, — невозмутимо заявил Гонза.

— А у Вильштока какой арлем?

— Зачем тебе знать? Ты же все равно ни одного из моих соплеменников видеть не можешь, — удивился гном.