Единственная женщина на свете - [26]

Решив так, я зашагала веселее и вскоре уже входила в подъезд своего дома, прикидывая, какие шаги следует предпринять, то есть как половчее приступить к расследованию. Находясь в большой задумчивости, я толкнула дверь и увидела Славку. Он как раз появился из кухни. Улыбнулся мне, но тут же скроил постную мину, а я досадливо поморщилась. Визит его некстати, но ведь ему об этом не скажешь. Прежде чем приступать к расследованию, придется на время от него избавиться, потому что совать нос в чужие дела он мне не позволит, будучи уверенным в том, что это опасно.

– Как настроение, не спрашиваю, – вздохнул он.

– Ага, – кивнула я, вошла в свою комнату и устроилась на кушетке. Славка сел в кресло, стоявшее рядом, косился на меня с унылым выражением на физиономии, а я делала вид, что этого не замечаю.

– Я подумал, что сейчас тебе лучше одной не оставаться, – сказал он.

– Зря, – сказала я.

– Что? – не понял Славка.

– Зря подумал. Я собиралась предаться размышлениям о бренности всего сущего. Делать это лучше в одиночку.

– Все-таки у тебя странное чувство юмора, – с обидой заметил он.

– Просто я его не сдерживаю.

– Иногда я не в состоянии понять, в шутку ты говоришь или серьезно.

– Ты не одинок, я тоже иногда не понимаю.

– Хочешь, чтобы я ушел?

– Нет.

– Правда?

– Если я отвечу честно, ты обидишься. Так что лучше соврать.

– Хорошо, я уйду, – сказал он, продолжая сидеть в кресле. – Ты уверена, что хочешь остаться одна?

– Не занудствуй, – попросила я.

Славка все-таки поднялся и шагнул к двери. Только я собралась вздохнуть с облегчением, как он вернулся.

– Ты хотела, чтобы я узнал о делах Берсеньева.

Я тут же приподнялась и уставилась на Славку с большим интересом. Довольный произведенным эффектом, он устроился в кресле.

– Ну, – поторопила я.

– По мнению людей, которым я склонен верить, дела его идут прекрасно. У него стабильный бизнес, хороший доход. Берсеньев собрал отличную команду. Когда он после аварии не мог участвовать в процессе, это на общем положении дел никак не сказалось, что лишний раз подтверждает: бизнес отлаженный, и люди работают как часы. Он осуществляет общее руководство, и торчать в офисе сутками ему нужды нет.

– Я поняла. Сотрудники и без него прекрасно справляются, правильно?

– Конечно, это не совсем так, но…

– Что еще? Есть у него, к примеру, враги?

– Нет. И даже прямых конкурентов нет, он занял свою нишу… То есть, возможно, враги и есть, но к бизнесу они отношения не имеют.

– И никто на чужой кусок пирога не зарится? – на всякий случай уточнила я.

– Ни о чем подобном не слышал. Хотя… я в свое время тоже благодушествовал, пока не появились в моей жизни два полковника ФСБ. Мужики в преддверии пенсии намеревались найти местечко потеплее, и им приглянулась моя фирма.

– И что?

– Ничего. Но это стоило нервов.

– Но у Берсеньева похожей ситуации не возникало?

– По крайней мере, ни о чем подобном не слышал, хотя интерес, как ты понимаешь, проявил.

– А о его личной жизни что говорят?

– С женщинами он чересчур мягок, бабы из него веревки вьют. – Тут перед моим мысленным взором предстал Берсеньев, и я подумала, что вить из него веревки мне бы было не под силу. Впрочем, возможно, впечатление обманчиво, и свежие шрамы придали ему вид морского волка, которому сам черт не страшен, а в глубине души он податлив и нежен.

– И это все? – подождав немного и ничего не дождавшись, спросила я.

– А чего ты хочешь? – обиделся Славка. – Чтоб я узнал всю его подноготную?

– Было бы здорово, – вздохнула я.

Славка еще немного потомился в кресле, попытался завести разговор о моем душевном состоянии после похорон подруги, нарвался и, наконец, побрел в неизвестном направлении. Хотя это я, конечно, преувеличиваю. Отправился он не куда-нибудь, а к себе домой и просил незамедлительно звонить, если возникнет нужда в его помощи и поддержке.

Закрыв за ним дверь, я тут же набрала номер Дуськи.

– Деньги у соседки взяла? – тут же задала она вопрос.

– За деньги спасибо. Я тут нашего старичка вспоминала…

– Якова Ивановича? Золотой был дядечка, никаких с ним хлопот.

– Ты о нем больше ничего не слышала?

– Так ведь уехал он, к дочке в Германию.

– Точно уехал? Может, погостил и назад вернулся?

– Ну, должно быть, не вернулся. Я же тебе рассказывала. Он предупредил, что уезжает на две недели. А уж потом из фирмы позвонили и сказали, что насовсем уехал.

– Это я помню, – перебила я, зная страсть Дуськи повторять одно и то же раз по десять. – Когда тебе из фирмы звонили?

– В начале июня, кажется.

– Ты, случайно, не в курсе, как он снял дом в Лесном? Через фирму или по частному объявлению? Может, хозяева дачи – его знакомые?

– Не знаю, – подумав, ответила Дуська. – Да и откуда мне? Я ж его ни разу не видела, и по телефону он болтать не любитель. Скажет, что надо, и до свидания. А чего ты вдруг его вспомнила?

– Знакомый дом присматривает, – соврала я. – Вот и хотела узнать, может, дачу продадут или сдадут хорошим людям?

Мы поболтали еще минут десять, толку от этого было мало, Дуська повторила лишь то, что я и без нее хорошо знала. Однако дядечка обращался в фирму с просьбой найти ему уборщицу, а значит, хоть один раз, но должен был там появиться, заключить договор. Конечно, возможны варианты, например, переслали текст по электронной почте, он его подписал и вернул назад, а потом перечислил деньги за услугу, но я рассчитывала, что, поскольку сервис в нашем городе хромает, ему все-таки пришлось явиться самому. На дом он точно должен был взглянуть, прежде чем снять, а это значит – дядечка виделся с агентом.