Единственная и неповторимая - [75]

— Когда ты стояла в самом конце очереди, именно я был тем позером, который провел тебя через парадный вход, давай не забывать об этом, хорошо, мисс Лайл?

— О, пожалуйста. — Би наигранно засмеялась. — Пока не появилась я, ты сам не мог войти через парадный вход, ты всегда плелся сзади со спущенными штанами.

Повисла пауза, потом послышался звук закрывающейся двери холодильника и позвякивание льда о стенки бокала.

— Ну, продолжай, — вкрадчиво заговорил Маркус, — что за дерьмо вы нашли? Обрадуй меня.

— Вообще-то мы подумываем о Сэме Кертисе.

Джеки застыла. Она слышала, как Маркус сдавленно захихикал, словно уткнулся лицом в подушку.

— О Боже, о Боже, только не этот волосатый садовник! Да вы не сможете даже отмыть его для шоу!

— Я и не ждала, что ты поймешь это, милый. Но это то, что мне надо.

— Давай-давай, я слушаю. Десятый канал представляет, да?

— Он мужчина, вот и все. С тех пор как появилась эта садовая программа, которую он вел с Эмбер Бест, он везде. Ты можешь корчить какое угодно лицо, Маркус, но у Сэма Кертиса есть то, чего хотят все, — внешний вид, обычный простой стиль, харизма.

— Харизма? Я думаю, ты говоришь о неотесанности, милая, а это разные вещи.

— В наши дни не обязательно иметь дом в Белгрейвии и целый полк филиппинских горничных, чтобы быть большой шишкой, Маркус. Тут дело не в манжетах и обуви ручной работы и не в именной марке лосьона после бритья.

— О, я прошу тебя! Он провел одно вшивое телешоу о стиле жизни, ему очень повезло из-за партнерши, которая действительно имела класс. Вообще-то ситуация точно повторяет нашу с тобой.

— Я считаю его просто божественным, и, милый мой, его фотография будет стоять на почетном месте на столике в «Блюграсс филмз», рядом с Джез. Подожди немного, и ты сам все увидишь.

— Забирай садовника. Но только не перед премьерой «Стеклянного потолка». Сделка продлится, как мы договаривались. Ты знаешь, как важно…

— Но это же не мешает мне начать, правда, милый?

— Ну, пока мы еще вместе… — Маркус снова двигался, его голос стихал. — Вчера меня сфотографировали в баре… с мальчиком.

Послышался стук, как будто Беатрис бросила что-то на зеркальную крышку туалетного столика.

— Не нервничай, Би. У Триш все под контролем. Дело в том, что я помогаю парню бороться с наркотиками. Надеюсь, что это не испортит мне все дело с Эллис, она уже так близка к тому, чтобы взять меня в картину.

— Поздравляю. Я не думала, что у тебя получится…

— О, не напоминай! Она вся покрыта волосами, как кентавр. «Меховые шортики» чуть не до колена. Говорю тебе, это был самый жесткий тест для моих амбиций. По крайней мере ты хоть вся с ног до головы выбрита.

— Боже! «Сальвадор спешиал»! Я совсем забыла. Быстро позвони вниз. Мне нужно уложить волосы… и проверь, приехала ли Джилл. Маркус, у нас только час.

Повисла пауза, и Джеки услышала, как Маркус говорит с кем-то третьим. Она посмотрела на часы — прошло уже десять минут.

— Интересно, что она там копается? — Маркус снова вернулся к окну, Джеки видела его руку с бокалом на подоконнике.

— Ты же такая сучка — дала ей это платье-ошибку от Перуччи. Даже я знаю, что оно было выброшено. Тинкербел никак не мог этого пережить.

Би вяло засмеялась.

— Брюки только будут немножко длинноваты. Но, я думаю, сойдет для ужина в баре.

Джеки взяла одежду, подержала ее какое-то время на вытянутой руке, рассматривая, прикрыв один глаз. Потом, хромая, прошла к туалетному столику и стала открывать все ящики подряд, пока не нашла ножницы, блокнот и карандаш. В блокноте она нацарапала записку: «Ни при каких обстоятельствах не беспокоить», проскользнула в коридор и засунула записку в щель двери номера. Потом примерила брюки (она смогла натянуть их только до бедер, не застегнув) и шифоновое платье, которое оказалось слишком коротким, но по крайней мере из него можно было что-то сделать.

— Придется поработать с этим, — проговорила она, усевшись на край кровати в лифчике и трусах, и сделала первый надрез дюйма на четыре выше отворота одной штанины. Пока она резала, она разговаривала с Сантой: — Итак, я укоротила эту штанину и эту, так что теперь они будут держаться на завязках и безопасных булавках. А теперь я отрезаю немного от платья… так… вот… теперь оно закрывает верх брюк, видишь? Очень хорошо, правда?

Санта смотрел на нее, его язык вывалился из пасти, хвост тяжело бил по ковру, под лапами лежали обрезки ткани, на которые капала слюна.

— У вас там все в порядке? — Маркус барабанил пальцами по двери. — Я могу вам чем-то помочь?

— Нет, спасибо, я почти готова.

— Мы, право, истомились в ожидании. — Теперь было слышно, что он раздражен. — Мы просто изнываем от желания увидеть, как же все это выглядит. Открывайте!

— Да, через минуту.

Джеки завернулась в полотенце, взяла в охапку одежду и свой новоприобретенный костюм, на цыпочках прошла к двери и вышла в коридор. Санта шел за ней, зажав в пасти кусок шифона от Перуччи.

Саймон лежал в ванне, когда она вернулась в их комнату, но не в ванной комнате, а в открытой ванне, стоящей в центре гостиной. Он откинул голову назад и положил локти на фаянсовые края, словно ковбой, погрузившийся в жестяной чан с водой на крыше какого-нибудь салуна. Услышав звук открывающейся двери, он слегка наклонил голову, чтобы увидеть Джеки краем глаза, и поднял руку в приветствии.