Единожды солгавший - [4]

Людка понравилась Егору с первого взгляда. Природа наделила её редкостной, совершенной внешностью. Если бы не её напористость, он бы принялся за ней ухаживать, но инстинкт подсказывал, что эта девчонка не терпит никаких других отношений, кроме безоговорочного подчинения. Её властность отпугивала и заставляла держаться в стороне. В наше время всё перевернулось. Точно так же, как прежде мужчинам приходилось завоевывать даму, сердце которой было давно покорено, сейчас Людка шла напролом, чтобы покорить по уши влюблённого Егора.

– Эй, тихоня, а куда мы идём? – спросила Людка.

– К ручью.

– А откуда ты знаешь, что там ручей?

Тоня пожала плечами. Людка посмотрела на неё с любопытством.

– Ну и ну! Недаром говорят, в тихом омуте. Мы все за забором сидим, дисциплину блюдём, а она по лесу гуляет. Уважаю. Учись, Васька. Тебе у тихони надо уроки брать. А то ты трясёшься по поводу и без.

– Я просто предупредил, что если хватятся, нам попадёт.

– Ага, Нафталин тебе пальчиком погрозит, – засмеялся Витёк.

Нафталином прозвали приставленного к ним воспитателя. Он был не намного старше своих подопечных, только что закончил вуз, но придерживался таких взглядов, как будто уже давным-давно вышел на пенсию. Он даже представился Иваном Павловичем, а не по имени, как другая молодёжь, работающая в лагере. Впрочем, подобную официальность скоро упразднили. В глаза его звали Палыч, а за глаза Нафталин. Палыч любил почитать нотации о правилах поведения, но его никто не боялся, потому что, несмотря на его попытки строить из себя сурового наставника, он был безобидным.

Скоро ребята вышли к источнику. Он бил из трещины в скале, перекатывался через голыши и, образовывая крошечные водопадики, тёк дальше. Железистая вода окрасила камни в ржаво-рыжий цвет.

– Отпад! Можно ноги помочить, – сказала Людка, сбрасывая мокасины.

Все последовали её примеру, лишь Мася предпочла оставаться в сабо. Людка с усмешкой посмотрела на неё:

– А ты что, так и будешь на своих ходулях? Здесь же горы, становись повыше, никто и не заметит, что ты коротышка.

– Я не люблю ходить босиком, парировала Марина. Временами она готова была убить Людку за её злой язык.

– Зря. Так клёво по травке походить.

Колобок наступила в ручей и тотчас выскочила.

– Ой, вода леденющая. Прямо ноги ломит!

– Интересно, куда он потом течёт? Может, это будущая река из тех, что мы проходили по географии? – сказал Егор.

– Ну ты, чувак, философ, – рассмеялся Витёк.

– А что? Ведь где-то этот ручей становится рекой. Аттракцион! Я великан, который одним шагом перемахивает через реку, – объявил Егор.

Он картинно раскланялся, сделал широкий шаг и вскрикнул от боли. Между камнями лежала разбитая бутылка. Стекло пропороло ногу. Из раны показалась кровь. Сначала медленно, будто нехотя, на порезе набухла густая, красная капля, а потом, точно осмелев, кровь потекла струйкой.

– Капец. Допрыгался, Гулливер. Цивилизация и сюда дохиляла, – угрюмо провозгласил Витёк.

– Что будем делать? – спросила Колобок, глядя на Людку в ожидании указаний.

– Не знаю. Я крови не выношу, – отвернулась побледневшая Людка.

Дрожащими пальцами она достала сигарету и, раскурив её, с жадностью затянулась.

– Говорил, что не надо уходить из лагеря, – угрюмо заметил Васька.

– Может, сходить за медсестрой? – робко предложила Мася.

– Ага, чтоб нас потом на цепь посадили и из лагеря никуда, – возразил Витёк.

– Уже доходились, – проворчал Васька.

– Слушай, не капай на мозги, без тебя тошно, – осадила его Колобок и обратилась к Егору: – Ты идти можешь?

– Попробую.

Он поднялся и, опираясь на Витька, сделал тройку прыжков, оставляя на траве кровавые пятна.

– Да, так мы далеко не уйдём. А ещё через забор лезть, – помрачнел Витёк.

Егор опустился на траву.

– Если бы хоть сбоку, а то на самой пятке. Я наступить не могу, – извиняясь, произнёс он.

– Надо бы перетянуть, чтобы кровь не текла, – сказала Мася, не трогаясь с места.

Неожиданно к Егору подошла Тоня. Про неё, как всегда, забыли. Девчонка опустилась на корточки.

– Давай сюда ногу, – сказала Тоня.

Она ловко промыла рану в ручье. Вода стала розовой, будто окрашенной марганцовкой.

Холод на время притупил боль. Кровь приостановилась, но тотчас проступила вновь.

Егор попробовал приподняться, но Тоня жестом приказала ему сидеть. Склонившись над раной и что-то пришёптывая, она водила рукой над порезом.

Время будто застыло.

– Чой-то она делает? – шёпотом спросил Витёк.

Вопрос не требовал ответа. Все стояли и заворожённо смотрели, как кровотечение остановилось. На месте пореза образовалась корочка.

– Епрст! Круто! – потрясённо вымолвил Витёк.

– Как это у тебя получилось? – спросил Егор.

Тоня молча пожала плечами и отступила, вновь играя привычную роль статиста.

– Ладно, погуляли и хватит. Пойдёмте в лагерь, – поторопил всех Васька.

– Слушай, Васька, ты всех уже достал! Ты хоть врубился, что ты только что видел чудо? – спросил Егор, с интересом разглядывая Тоню.

От Людки не ускользнул его взгляд. Не то чтобы она приревновала, там и ревновать-то было не к чему, но всё же на Маську он так не смотрел. За сегодняшний день тихоня дважды удивила её. Какие ещё сюрпризы таились в этом тщедушном теле? За ней стоило присмотреть.