Единожды солгавшая - [8]

     — Сдаюсь. Больше не буду говорить, что это деньги Ставроса. Что еще делает меня ничтожеством?

     — То, что ты ведешь себя так, словно Тео — какой-то товар... называешь его «наследником Теакисов». Он ребенок. Я люблю моего сына и не желаю, чтобы его отправили куда-то в интернат, — твердо сказала Ава.

     — Но учеба в интернате позволит ему завязать знакомства с будущими общественными лидерами.

     — Он сможет сделать это и другим путем. Я хочу...

     — Это не вопрос твоих желаний, Ава.

     Она едва сдерживалась.

     — Боюсь, что ты ошибаешься, Кристос. Ты не сможешь диктовать мне свою волю. Я больше не работаю у тебя или у кого-то из Теакисов. А в том, что касается Тео, я — окончательная инстанция.

     Инстинкт говорил Кристосу, что надо просто увезти ребенка в частный аэропорт, где в ожидании вылета стоит его личный самолет, и улететь в Грецию. Когда он окажется с Тео на Миконосе, Аве будет непросто снова увидеть мальчика. Да, его обвинят в похищении ребенка, но он щедро заплатит своим адвокатам, и они найдут способ, как решить этот вопрос.

     — Ты — не окончательная инстанция в вопросах, касающихся Тео, — сказал Кристос.

     — Нет, окончательная. Никакого отца в свидетельстве о его рождении не значится.

     — Да, но у меня есть доказательство того, что Тео — Теакис.

     Кристосу был ненавистен этот листок бумаги, который он нашел в кабинете Ставроса через четыре дня после смерти брата. Этот юридический документ гарантировал Аве ежегодную ренту в обмен на то, что она не станет настаивать на отцовстве Ставроса. Это были те самые деньги, о которых она только что упомянула. Документ подтверждал, что Тео — Теакис.

     — Может быть, у тебя и есть бумага, которую я подписала, но это еще не значит, что я собираюсь покорно подчиниться, — сказала Ава.

     — Мне не хотелось бы прибегать к угрозам. Но учти, что Тео и я улетаем на Миконос менее чем через десять дней.

     — У меня еще вопрос, — сказала Ава. Кристос посмотрел на нее, освещенную лунным светом, стараясь быть объективным. Она не столь уж красива. Хорошенькая — да, но это не может объяснить его непреодолимого влечения к ней. Дело вовсе не в ее внешности.

     — Да?

     — Почему ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

     Как это заманчиво — предоставить Кристосу возможность принимать все решения и считать, что он вынудил ее выйти за него замуж. Но она должна быть сильной ради Тео. Быть для него такой опорой, какой никогда не были ее собственные родители, а это означало, что она должна постоять сейчас за себя.

     — Благодаря браку Тео станет законнорожденным, — произнес в сгустившихся сумерках Кристос севшим голосом.

     — Я не думаю, что быть незаконнорожденным все еще считается позорным фактом.

     — Может быть, здесь, в Америке, и нет, но в глазах моего отца считается. А при том, что законные наследники Теакисов ушли из жизни...

     Сердце Авы сжалось при мысли о смерти Винни и Алтии. И о том, что Тео никогда не увидит своих двоюродных сестер. Но ее разозлило, что о Тео вспомнили только тогда, когда девочек не стало.

     — Если Тео для тебя только наследник, тогда, боюсь, нам не о чем разговаривать.

     — Не только наследник. Ава скрестила руки на груди.

     — Нет?

     — Чего ты хочешь от меня?

     — Хочу знать, какие чувства ты на самом деле испытываешь к Тео.

     — Он мне нравится. Я вижу в нем Ставроса, а я скучаю по своему брату.

     Ава немного оттаяла. Ей показалось, что Кристос говорит искренне.

     — Хорошо. Тео нужен тебе поэтому. Ну а почему ты хочешь жениться на мне? Я считала, что ты можешь жениться только на гречанке.

     Кристос засмеялся.

     — Времена изменились.

     Ава подошла к нему так близко, что ей стало слышно его дыхание. Она хотела... услышать от него, что он предлагает ей выйти за него замуж потому, что не может без нее жить. Посмотрев в его черные глаза и увидев, как он насторожен, она осознала, что это ее фантазия.

     — Я не позволю, чтобы между нами существовали барьеры, — сказала она, понимая, что не может быть такой женой, какой была Никки для Ставроса. Никки была в курсе всех любовных похождений Ставроса. Ава не желала спокойно мириться с этим. До рождения Тео она, возможно, и пошла бы на компромисс с собой, но не сейчас.

     Кристос сделал глубокий вдох, положил руки Аве на бедра и притянул ее к себе.

     — Ну, тогда иди ко мне, дорогая.

     Ава уперлась руками ему в грудь и слегка отстранилась. Почему она считала, что способна держать под контролем ситуацию и Кристоса?

     — Я имела в виду не это, — сказала она.

     — С этим у нас всегда был порядок, — пребормотал он.

     Да, подумала Ава. Верно. Она откинула голову, чтобы взглянуть Кристосу в глаза. Его губы были совсем близко. Она вспомнила, как он целовал ее, и закусила губу, чтобы не наделать глупостей, не поддаться моменту.

     Кто-то кашлянул рядом с ними. Ава вздрогнула, и Кристос прижал ее к себе.

     — Да, Антонио?

     — Тео хрипит, — сказал Антонио.

     — У него приступ астмы! — ахнула Ава, вырвалась из рук Кристоса и помчалась к дому. Она бежала за своей сумкой, которую оставила в кабинете. Схватив сумку, Ава выскочила в коридор, где увидела Антонио и Кристоса. — Где он?