Единорог - [62]

Когда они были примерно в пяти ярдах от двери, Эффингэм резко остановился у одной из ламп и притянул Мэриан к себе.

— Послушай, послушай, — прошептал он с дрожью в голосе. — Что мы будем делать, если дверь окажется закрытой и нам не отопрут? — Он явно был смущен и испуган.

— Дверь будет закрыта, и нам не отопрут, — ответила она тоже шепотом.

— Но что же нам делать?

— Сначала мы станем кричать, потом стучать и бить ногами, а затем, если понадобится, выломаем дверь.

В тишине дома над ними плотно нависла отвратительная тьма. Эффингэм почувствовал, что он не сможет подать голос, не говоря уже о том, чтобы ломиться в дверь, не говоря уже о том… Он был готов двинуться дальше, когда кто-то тихо сказал:

— Смотрите. Смотрите.

Эффингэм повернулся и посмотрел. Он прикрыл глаза от яркого света ближайшей лампы, сделал шаг назад и увидел, что дверь передней открыта.

В первый момент они никого не заметили. Затем в сверкающей раме потрясающее видение предстало перед их изумленным взором. Джералд, облаченный в длинное светлое одеяние, стоял в дверном проеме, широко расставив руки. В следующий момент, когда сцена попала в фокус, стало видно, что Джералд несет Ханну и ее желтый шелковый халат свешивается перед ним. Он медленно вышел из дверей.

Эффингэм прижался к стене. Когда Джералд проходил мимо него, двигаясь по направлению к своей комнате, шелковый рукав слегка задел его на ходу, и, когда свет лампы на минуту осветил ее, Эффингэм увидел, что голова Ханны тихо покоится на плече Джералда, а ее глаза широко открыты.

Глава 23

— Я должна перестать плакать. Пожалуйста, скажи мне, Эффингэм.

— Перестань плакать, Мэриан.

Она лежала на софе в гостиной, а он сидел на полу рядом с ней, держа ее за руку. Прошло уже четыре часа, четыре часа с тех пор, как они услыхали, что ключ повернулся в дверях комнаты Джералда Скоттоу. Скоро станет светать.

Они больше ничего не воспринимали с тех пор, как услышали звук закрывающейся двери. Джеймси, взяв графин с виски, сидел на ступенях. Казалось, он заснул, прислонившись к перилам. Дэнис Ноулан сидел на полу на верхней площадке и, обхватив колени, наблюдал за дверью Джералда. Почти все лампы догорели, и дом постепенно охватила тьма. Лампа в гостиной погасла еще час назад, огонь в камине тоже потух. Эффингэм зажег две свечи в серебряных подсвечниках.

Что произошло? Что-то произошло и что-то происходило сейчас, сознание этого нависло над домом. Эффингэм ощущал себя парализованным. Когда он увидел Джералда, удаляющегося по освещенному коридору, он не мог ни пальцем пошевельнуть, ни звука произнести и не в состоянии был припомнить, не упал ли на колени. Он походил на живое существо, укушенное ядовитым насекомым или змеей, еще способное дышать, но обреченное на съедение.

— Эффингэм, она уничтожена, — Мэриан сквозь слезы уже час повторяла эти слова.

Его собственный звездный час, как драгоценный камень, предоставленный ему судьбою, был безвозвратно им потерян.

— Прекрати. Мы ничего не знаем. Может, тебе что-нибудь поесть? Пойду поищу хлеба. Я знаю, где кухня.

— Нет, мне не надо. Когда рассветет, горничные что-нибудь нам принесут. Если еще остались какие-нибудь горничные. Господи, как хочется, чтобы поскорее рассвело, я не могу выносить эту тьму. Эта ночь длится уже как будто двадцать часов. Дом ужасно пахнет по ночам. И не хватает воздуха. Окна открыты? Эффингэм, не уходи!

— Я не ухожу. Я просто хочу налить себе еще немного виски. Мэриан, ради Бога, перестань плакать. Хотя бы ради меня.

Он снова сел рядом с ней, коснулся пальцами ее покрасневшего лица, и она притихла. Странно было сидеть так близко к ней в темной тихой комнате, гладить ее щеки, затем грудь. Мэриан, схватив его руку, прижала ее к своему сердцу. Они пристально смотрели друг на друга. Эффингэм подумал: «Я не хочу ее, и тем не менее ощущаю такую близость с ней, как будто мы были любовниками». Он наклонился и поцеловал ее в лоб, затем в губы.

Она ответила на его поцелуй, а потом лежала, глядя на него кротко и покорно. Эффингэм подумал: «Она ощущает то же, что и я». И мгновенно почувствовал к себе безграничную жалость. Мэриан стиснула его руку, вздохнула и закрыла глаза. Его утешило то, как она безмолвно и спокойно приняла его поцелуй. Он обнаружил, что шепчет:

— Я действительно люблю тебя, Мэриан, а не просто был пьян.

— Я тоже люблю тебя, Эффингэм, — сказала она, не открывая глаз, — но мы говорим во сне.

Он не понял, что она имела в виду, но остался доволен ответом. Встав на колени, он положил голову на софу, касаясь ее руки, и тотчас же уснул.

Его разбудил приглушенный шум голосов. Когда он проснулся, возникло чувство, что голоса уже какое-то время звучали. Он поднял голову. Одна из свечей погасла, и в комнате было очень темно и холодно. Двое людей сидели и разговаривали в отдалении у дверей. И только через минуту он с изумлением узнал Алису и Дэниса. Встал на затекшие ноги. Пошел к ним. Они замолчали, подняв лица, слабо выхваченные свечой из темноты.

— Извини, что я преследую и беспокою тебя, Эффингэм, — довольно натянуто произнесла Алиса. Ее голос неуместно громко прозвучал в темной тихой комнате. — Но папа хотел знать, что происходит.