Единорог - [16]

Читали ли она фантастику? Современную — почти нет, разве что если ей давал кто-нибудь. Она вообще все читала, что попадалось под руку, и хорошие книги, и от-кровенную ерунду. Из фантастики ей очень нравились Стругацкие, по-моему, она их читала с раннего детства, класса с третьего, и все не уставала восхищаться. Ну, Толкиен еще у нее был, знаете, стандартный набор: «Хоббит», "Властелин Колец", «Сильма-риллион». Еще ей нравился Желязны, но не все, а только "Хроники Амбера". Про фэн-тэзи Лера всегда говорила, что предпочитает читать первоисточники. Что она имела в виду? Ну, и так ясно, мифы всякие, сказки. У них дома полно было такой литературы. «Эдда», "Кодзики", «Мабиногион». Она и сказки любила читать.

Знаете, у Леры был настоящий вкус к литературе, образованности только не хва-тало. Зато интересно было наблюдать, как она берется за какую-нибудь классическую вещь. "Божественную комедию" так она читала, интересно было смотреть. Кстати, Лерка сразу распознала в ней сатиру. У Леры, понимаете, глаза были не зашорены об-щепринятыми представлениями. Например, Пушкина она терпеть не могла. Зато очень любила стихи Бунина, особенно ей нравился бунинский перевод «Гайаваты». Очень она любила Бальмонта. Вообще, в поэзии Лерка предпочитала простоту. Древних ки-тайских поэтов просто обожала, и еще эти японские трехстишия и пятистишия, не пом-ню, как они называются. Ну, да, танка и хокку.

Знаете, я всегда удивлялась: при таком образованном отце Лерка была — как чис-тый лист бумаги. Ни классической музыки, ни литературы, ни живописи. Она все от-крывала для себя сама. Но в этом, знаете, было что-то правильное, правдивое. Боль-шинство ведь ни черта не понимают, не чувствуют. Просто в них вдолбили, что Пуш-кин — это гений, что Бетховен — это гений. Лерка все воспринимала с позиции "нра-виться — не нравиться". В живописи, например, она предпочитала пейзажи. Помню, на первом курсе мы ходили на выставку Рериха, так Лера просто влюбилась в него. Это был гималайский цикл. А вообще-то, она живопись не очень любила, а предпочитала пейзажную фотографию. Интересно, что в литературе она признавала абстрактность, экспериментирование с формой, а в живописи — нет.

Классическую музыку она не слушала совсем. Ей немного нравился Бах, но со-всем немного, почти так же, как Достоевский, про которого она всегда говорила, что он ей нравиться, но никогда его не перечитывала. Она слушала одно время русский рок, знаете, Нау, БГ. У «Алисы» ей нравились некоторые композиции, особенно — "Синий дым" и «Сентябрь». Из иностранных — «Vacuum» и Scooter. На дискотеки она в жизни не ходила, но Scooter ей очень нравился. Включит на полную катушку и курсовую пи-шет. Уж такая она была.

А "Vacuum"…. Знаете, она всегда со смехом говорила, что влюблена в голос со-листа этой группы. Говорила-то со смехом, но как-то смущенно. У него действительно хороший голос, но на Лерку он оказывал прямо-таки гипнотическое влияние. Я же знаю, как она его слушала: знаете, так змея слушает дудочку заклинателя. Вытянется вся и покачивается. Так и Лерка. Она прямо-таки в транс впадала, глаза закроет, и ни-чего, кроме этого голоса, для нее не существует.

Понедельник

Из дневника Валерии Щукиной. Понедельник, 3 декабря.

Меня разбудил будильник, странно, правда? — ведь это его прямая обязанность. Я редко сплю так крепко, обычно я до звонка посыпаюсь и лежу, жду, когда зазвонит и можно будет вставать. К половине восьмого я была еще ужасно сонная, бродила по квартире, выпила кофе, но спать, кажется, только еще больше захотела. В комнате ра-ботал телевизор, я сидела и красилась перед настольным зеркалом, когда вдруг раздал-ся звонок в дверь. Это в такую-то рань! Я поплелась в коридор, шаркая спадающими тапочками.

— Кто там?

— Лер, это я.

Я едва не засмеялась. Открыла дверь. От Валерки пахло спиртным, не сильно, я всегда такие вещи замечаю. Терпеть не могу этот запах, если честно. Глаза у него были покрасневшие, усталые, сухие. Не снимая дубленки, Валерка прошел в большую ком-нату и плюхнулся на диван.

Я вошла вслед за ним и остановилась в дверях. С моего места мне виден был лишь светлый затылок. Валерка обернулся.

— Ты собираешься куда-то?

— В университет, — сказала я, — У меня лекции с полдевятого.

Он кивнул, сказал:

— Я тебя отвезу.

Словно хотел сделать вид, что пришел именно для этого.

Я переоделась в спальне, пошла в зал, выключила телевизор. Валерка сидел, по-догнув под себя одну ногу, и разглядывал палас.

— Лера, иди сюда.

Я села рядом. Валерка взял мою руку — будто посторонний предмет, отдельный от меня, и помахал немного моей рукой.

— Лер, а ты можешь прогулять?

— Могу, — сказала я.

Валерка посмотрел на меня искоса.

— Давай в кино сходим.

— Еще рано. Первые сеансы, наверное, часов в одиннадцать.

— Ну, подождем…

— Валер, ты дубленку давай снимай. Чаю хочешь?

— А кофе у тебя есть?

— Растворимый, господин предприниматель.

— Тогда лучше чай.

— Сейчас заварю. Снимай дубленку.

— Лер.

— Что?

— Знаешь, за что я тебя люблю?

— Ну, скажи.

— За то, что ты меня до сих пор не послала. На нормальное ухаживание это не похоже, да? Никак я не могу нормально себя повести, девушкам требуется ведь совсем другой подход.