Эдинбург - [37]
Из двух картин Джованни Баттиста Тьеполо (1696-1770), хранящихся в Национальной галерее Шотландии, прежде всего обращает на себя внимание трехметровое полотно на сюжет «Нахождения Моисея». Первоначально оно было еще больше: справа в первой половине XIX века был отрезан кусок более метра шириной. Этот фрагмент с изображением воина-алебардиста находится ныне в частном собрании. Впрочем, незавершенность композиции замечаешь не сразу, ослепленный декоративным блеском полотна, насыщенностью и одновременно воздушностью его колорита. Кисть последнего из великих венецианцев узнается в нем сразу и безошибочно. В век расцвета итальянского сценического искусства Тьеполо строит свою театрализованную и грандиозную по размеру композицию с великолепной непринужденностью, достойной современника Гольдони и Гоцци. Глядя на струящиеся, сверкающие шелка, забываешь о том, что сюжет взят из Библии. Ничто, кроме малозаметной пальмы справа в фоне картины, не напоминает о том, что, согласно легенде, действие происходит в Египте. Египетская принцесса и ее свита предстают перед зрителем не в древних и не в современных художнику одеждах, а в венецианских костюмах XVI века. В этом есть скрытый смысл. Художник как бы отдает дань творениям своего знаменитого предшественника Веронезе, и его композиция призвана воскресить в нашей памяти полотна золотого века венецианской живописи: в самом расположении фигур можно усмотреть некоторое сходство с одноименной картиной Веронезе, хранящейся в Дрезденской галерее. О дате написания «Нахождения Моисея» спорят, 13* но в любом случае картину относят к тому периоду творчества, когда Тьеполо уже достиг высот своего мастерства.
Джованни Баттиста Тьеполо. Нахождение Моисея
Эль Греко. Спаситель
Джованни Баттиста Тьеполо. Нахождение Моисея. Деталь
Вторая картина Тьеполо в коллекции Национальной галереи – «Встреча Антония и Клеопатры», небольшой эскиз к одной из фресок Большого зала палаццо Лабиа в Венеции, исполненных в 1745-1750 годах и являющихся общепризнанным шедевром художника. И в этом произведении, так же как в «Нахождении Моисея», Тьеполо отдает дань театру, создавая фантастическую сцену в духе музыкальных драм Метастазио с актерами, пышными аксессуарами, эффектными декорациями.
Вся сцена залита светом. Ко времени написания любимых художником полотен и фресок на сюжет истории Антония и Клеопатры Тьеполо давно уже выработал свою собственную живописную манеру. Теней почти нет. Несколько ярких мазков, оживляющих широкие светлые плоскости цвета, создают впечатление солнечного света.
В одном зале с полотнами Веронезе, Бассано, Тьеполо находятся и произведения ряда мастеров испанской школы.
Доменико Эль Греко (1541-1614) представлен двумя картинами, из которых «Спаситель» сразу же привлекает внимание своей эмоциональной силой. Это произведение было исполнено, очевидно, в конце 1590-х годов и скорее всего является одним из ранних вариантов изображения Христа для так называемого «апостоладос», цикла картин, посвященных Христу и двенадцати апостолам. Эль Греко первым в Испании начал писать такие серии полотен и вкладывал в них свои наблюдения человеческих натур и характеров. В картине шотландской коллекции есть вдохновенность, живость художественного видения и свобода кисти, которые сразу позволяют почувствовать, что это произведение – одна из творческих удач мастера.
Единственная в Национальной галерее картина Диего Веласкеса (1599-1660), «Женщина, готовящая яичницу», относится к 1618 году, то есть к раннему периоду творчества художника. Это одна из жанровых сцен, так называемых «бодегонес», которые Веласкес часто писал в Севилье, в пору юности, еще до приезда в Мадрид в 1623 году. По сути дела, каждая из них-штудия, своего рода эксперимент в освоении изображения человеческих фигур и различных предметов. Одни и те же лица, одни и те же вещи встречаются в различных композициях. Например, можно узнать лицо мальчика, изображенного также и в картине Веласкеса «Завтрак», хранящейся в Эрмитаже. К моменту написания эдинбургского полотна Веласкес исполнил уже немало жанровых сцен. Оно написано в уверенной манере, мастером, хорошо изучившим достижения Караваджо в области светотени. Живо и эмоционально переданы лица позировавших ему андалузских крестьян. Как всегда в своих «бодегонес», Веласкес любовно выписывает каждый из предметов, здесь особенно многочисленных, выявляя объемность их формы, их фактуру. И хотя в композиции есть некоторая нарочитость и видна явная разрозненность отдельных ее частей, рассматривая это полотно, чувствуешь себя плененным мастерством еще юного художника, с подкупающей непосредственностью утверждающего ценности мира обыденного и повседневного.
Диего Веласкес. Женщина, готовящая яичницу
Франсиско Гойя. Доктор
Гуго ван дер Гус. Яков III Шотландский и королева Маргарита
Гуго ван дер Гус, Эдуард Бонкил, поклоняющийся Троице
В коллекцию испанской живописи входит и картина Франсиско Гойи (1746-1828) «Доктор». Исполненная в 1780 году, она представляет собой один из картонов, созданных Гойей для Королевской гобеленовой мануфактуры в Мадриде. В отличие от ранних его картонов, радостных по настроению и светлых по цвету, в этом произведении Гойи ощущается какая-то смутная тревога, обычно свойственная его более поздним работам. Кажется, что Гойя изобразил здесь не просто доктора, сидящего у дороги со своими учениками и греющего руки над жаровней. Отрешенность взгляда доктора, протянутые к огню дрожащие руки, растрепанные книги, лежащие рядом, заставляют подумать о произнесении какого-то заклинания. Испугано бледное лицо одного из учеников, неясной тенью кажется другой. И, усиливая эмоциональный накал всей сцены, на фоне темного неба как бы пылает яркий красный плащ доктора и ослепляют белизной страницы книг.
