Эдик - Валентин - [2]

А народищу в Сокольники набежало — не протолпиться, знает народ, что где в мире на каком уровне, да и сходных проблем в последнее время появилось немало. Да, ходят, смотрят, многие уже попробовали поработать на ПК, к вящему удовольствию и обслуги, и собравшейся публики. А пацаны накрепко облепили длинный-длинный ряд игровых компьютеров, занимающий всю торцовую стену большого павильона, и оттуда беспрестанно доносятся сдавленные крики, выстрелы, взрывы и лязганье, а также еще целый ряд звуков, не имеющих названия, но явно милитаристского происхождения. Ну ладно, они-то получат причитающуюся им дозу психической разрядки и сладкой истомы, а мне как? Несолоно хлебавши?

И тут как раз и объявился Эдик в сопровождении еще одного молодого человека, одетого — видимо, для контраста — с подчеркнутой строгостью; это был сволочной тип, сэнсэ из молодых и ранних, лидер группы крикунов и пробивал из Юго-Восточного филиала. Что с ним делает рядом Эдик, как они вообще оказались знакомы, если, по моим расчетам, срок защиты едва минул я не знал, и пока раздумывал, они уже протиснулись к стенду, где располагались периферийные устройства красавицы Ай-Би-Эм. Желание «попробовать» у персонала, видимо, никаких протестов не вызвало, и Эдик забрался в кресло. А пробивала и крикун Макеев стоял рядышком, важно и вежливо беседовал с гидом, расспрашивая — о чем всегда расспрашивают на выставках; не слишком вникал в детали, избегал ставить своего собеседника в трудное положение. Внимание отвлекал. И держал в руках (так, чтобы все время захватывался монитор) сравнительно небольшой кейс. Держал небрежно и естественно, так что никаких нездоровых мыслей не вызывал.

Самое большее трое здесь знали, что в этом кейсе расположена бесшумная скоростная видеокамера, стало быть, фиксируется все, что Эдику удается вызвать на экран. Трое, в том числе и я, прячем я-то совершенно случайно: был в командировке на опытном производстве, и там мужики похвастались.

А фиксировать было что. Я не сразу врубился — шумели у соседних стендов, где машинки среднего класса демонстрировали свои способности к рисованию, композиции и стихоплетству, строчили и лязгали штатовские игротеки, заполненные отечественной пацанвой, и очень красиво работал сам Эдик. Красиво и чуточку загадочно, непроизвольно вызывая ощущение отрепетированности своих движений, хотя ясно — импровизация чистейшей воды. И тут только я пригляделся: а что же происходит на экране монитора.

А там происходили вещи странные. Во-первых, Эдик впятеро, как минимум, увеличил демонстрационную скорость — я и не знал, что это возможно. Теперь распечатки появлялись и сменялись с такой скоростью, что не очень наметанный глаз едва ли мог что-либо различить. Во всяком случае, оба пристендовых парня, пару раз попытавшись приглядеться, попытки сии отставили и больше не возобновляли.

А во-вторых, и в главных, Эдик Денисов прорвался в такую глубину, что даже чуть неловко становилось; едва ли не как в анатомическом театре, когда объектом студенческих экзерсисов становится тело юной красавицы. Не знаю, не понимаю, что он сделал с машиной, как это ему удалось — хотя теоретически и это возможно; но факт, что Ай-Би-Эм, наверняка хорошо подготовленная к выставке, стала стремительно «выдавать» свою святая святых, математическое обеспечение, чертить алгоритмические деревья, и даже демонстрировать структуру своих процессоров.

Я так и остолбенел, кажется даже пасть разинул, и так и простоял до той самой минуты, когда Эдик, сбросив индикацию, откинулся в кресле и замер с открытыми, но вроде как невидящими глазами. Тут ушлый сэнсэ Макеев под руку его подхватил, помог сойти со стенда, и, минутку посостязавшись с обслугами в лучезарности улыбок, утащил в толпу. Я машинально побрел вослед за ними, и ощущение у меня было весьма странное. Не так уж просто в мозгах укладывается то, что совсем не совпадает с прошлым опытом. Слава богу, четвертый десяток добиваю, много чего видел и много о чем читал, наслышан о хакерах и не раз предупрежден о киберонах, но такое… Ну ни за что бы не поверил, если бы не видел собственными глазами; и кого он «раздел»! Выставочный образец! Наверняка специально подготовленный и защищенный от всех сюрпризов! Сотворил почти что чудо — и вот теперь сидит в плетеном кресле на площадке перед летним кафе, ковыряет мороженое и с отвращением прикладывается к теплому оранжаду…

Подсел я к нему, разговорил: все-таки знакомы, негоже забывать, совсем ведь немного прошло со времен практики. Макеев поздно опасность почувствовал, да и не знал, что я видел эдикову работу. А я выяснил, что в Юго-Восточном ему дали приличную зарплату, молодые специалисты обычно и половины такой не получают, дали комнату в семейном общежитии, и на работе вроде как особо не притесняют — короче, живи да радуйся. Ай да Макей, сволочь, — думаю, — и как же он Эдика вычислил? Как же выжал то, на что, быть может, никто больше и не способен?

Много позже я узнал, что Макеев заприметил паренька еще перед институтом, на каком-то слете юных кибернетиков; заприметил, и запомнил, но на время потерял из виду. В институте никто не смог предположить масштаб эдиковых способностей, а Макей попал на распределение, и когда никто не захотел брать сомнительного типа с кучею троек, сговорил Эдика и увез с собою.