Эдгар По. Сумрачный гений - [162]
Редактор старого доброго «Сауферн литерари мессенджер» Джон Томпсон (1823–1873) вспоминал:
«По… находился здесь около трех недель, [все это время] он постоянно пьянствовал и каждый вечер декламировал свою „Эврику“ перед завсегдатаями питейных заведений. Друзья пытались удержать его от выпивки и принудить к работе, но тщетно…»
Он утверждал, что По пил без перерыва до самого отъезда из Ричмонда:
«Мне очень хотелось, чтобы он что-нибудь написал для меня, пока находился здесь, но периоды трезвости были столь кратки и нерегулярны, что это было практически невозможно. Я приобрел его „Толкование поэзии“, но сделал это почти из милости, потому что тема… уж очень эксцентрична для обычной публики…»[392]
Впрочем, скорее всего, преемник По несколько преувеличил. Известно, что поэт частенько бывал в доме Маккензи, общался и гулял с Розали. Понятно, что в этих случаях он, конечно, был трезв. Встречался (по меньшей мере раз) и со своей первой любовью — Эльмирой Ройстер (в замужестве Шелтон). К тому времени она уже овдовела, владела изрядным состоянием и стала весьма набожна. Разительно изменилась она и внешне. Эти перемены легко заметить, сравнив тот самый — романтический — карандашный портрет юной девушки, что Эдгар По набросал в 1825 году, и известный по многочисленным биографиям поэта дагеротип миссис Шелтон 1850 года. Понятно — поэт был поражен. Много лет спустя она вспоминала, как, увидев ее, он воскликнул: «Ах, Эльмира, неужели это вы?»
Вполне может быть, что он был не против возобновить давний роман, но покуда другая (другие?) занимала его мысли. Тем более что в августе в Ричмонде его настигло письмо, отправленное миссис Уитмен, — его переслала туда заботливая миссис Клемм. В нем было только стихотворное послание — всего две строфы — без подписи, но с датой и местом отправления — Провиденс:
По без труда догадался, кто был отправителем, хотя миссис Уитмен, разумеется, была не единственной, кто адресовал ему стихотворные послания. Но если к стансам Сары Льюис («Стеллы») он относился вполне добродушно и с сочувствием[394], поскольку испытывал искреннюю признательность за поддержку в последние дни Вирджинии (и за теперешнюю помощь — деньгами, продуктами, визитами к миссис Клемм), то страстные послания миссис Локк вызывали у него явное раздражение. Примерно тогда же его настигла поэма последней объемом… в тридцать одну строфу. И каждая дышала страстью… Поэма называлась «История Эрмины» (под псевдонимом «Эрмина» миссис Локк публиковала свои стихи) и, разумеется, была посвящена поэту. Конечно, нечто странное было в чувствах, что испытывала немолодая женщина — матрона! — к поэту. Что же удивительного, что в связи с этим циркулировали слухи и сплетни[395]. Доходили они и до поэта и были ему неприятны. Тем более что после шока, испытанного при личной встрече, ни о какой взаимности со стороны По не могло идти и речи.
Было ли тому причиной послание миссис Уитмен или отчетливое осознание, что миссия провалилась и дальнейшее пребывание в Ричмонде только во вред и репутации, и планам (да и творчеству: за без малого два месяца на Юге По ничего не написал — рецензия на книжку «Стеллы» не в счет), но в самом начале сентября он уехал в Нью-Йорк.
5 сентября Эдгар По в Нью-Йорке и пишет в Провиденс. Это была, конечно, игра: укрывшись за псевдонимом «Эдвард С. Т. Грей», он представляется миссис Уитмен коллекционером автографов:
«Будучи увлечен собиранием автографов наиболее заметных американских авторов, я, конечно, очень хотел бы обзавестись и вашим, и, если вы удостоите меня ответом, пусть даже самым кратким, я был бы исключительно польщен».
Позднее в бумагах миссис Уитмен данное послание было обнаружено. На его оборотной стороне имеется ее собственноручная запись: «Послано Э. А. П. под вымышленным именем, с целью выяснить, нахожусь ли я Провиденсе».
Трудно сказать, когда была сделана запись — тогда или позже. Последнее больше похоже на правду, поскольку просьба «коллекционера» осталась без ответа.
Таким образом, «выяснить» поэту ничего не удалось. Но отсутствие отклика, видимо, только подогрело его интерес к прекрасной даме.
Наконец По вернулся в Фордхэм. Судя по всему, ему удалось преодолеть себя и засесть за сочинительство — именно тогда была написана (или начата?) новелла «Mellonta Tauta»[396]. Но уже 15 сентября он снова в Нью-Йорке, встречается с одной знакомой и запасается рекомендательным письмом к миссис Уитмен. Ее образ явно все сильнее бередит его душу.
И вот 21 сентября он уже в Провиденсе, стоит перед домом на Бенефит-стрит, 76 — «у входа в сад», где прежде «вдохнул роз благоуханье», и вручает миссис Уитмен рекомендательное письмо от ее нью-йоркской подруги. Встреча состоялась…
Можно только вообразить те чувства, что владели поэтом и поэтичной вдовой. Но похоже, что первое — очное — впечатление ни ту, ни другую сторону не разочаровало. Скорее, наоборот.
