Эдельвейс - [8]

Лист и Конрад склонились над картой.

Да, война в горах – это не война на равнине!

Паулюс и его шестая армия катили себе по донской и калмыцкой степям прямиком к Сталинграду. И не было на пути его танкистов и гренадеров никаких контурных и рельефных препятствий. А вот наступление семнадцатой армии на Туапсе и далее на Сухуми – ограничивалось узеньким пространством между береговой полосой Черного моря и почти подступающими к этой полосе горами Кавказского хребта. Здесь так широко, как в степи танками на развернешься. И именно ему – генералу Конраду предстояло облегчить продвижение семнадцатой армии, захватив горные перевалы и выйти через них к морю на соединение с основными силами группы.

– География диктует нам здесь свои условия, – Конрад двигал указкой по карте, – 1-ая горнострелковая дивизия может двигаться только на Теберду, далее через Клухорский перевал, и далее через Баксанское ущелье на Сухуми.

Лист молча теребил свой подбородок и согласно кивал.

Конрад продолжал двигать указкой, – Егерям 4-ой горнострелковой придется оседлать Марухский и Наурский перевалы, форсировать Большую Лабу и далее тоже выходить к морю по узким пространствам.

– И это при условиях весьма ограниченной поддержки с воздуха, – нарушил молчание генерал Лист.

Конрад вопросительно приподнял брови.

– Да, да, дорогой Конрад, – "лысая фрейлина "подтвердил неприятную новость, – поддерживать вас будет всего лишь одна 52-ая эскадра. Все самолеты нынче летают там, над Сталинградом, – и Лист махнул рукой на северо-восток, – именно там решается теперь судьба летней кампании. ….

Командир 52-ой эскадры (гешвадера) майор Голлоб праздновал свою сто пятидесятую победу. Сегодня над Тереком он сбил свой юбилейный самолет. Им оказался русский штурмовик Ил-2.

Слегка хмельные от выпитого шнапса механики под присмотром инженера первой эскадрильи (штафеля) уже успели нарисовать на хвосте командирского "Густава"* новую геральдическую эмблему в виде рыцарского креста в венке из дубовых листьев и ниже под крестом на фоне сложенной черно-красно-белой ленточки – цифру "150".

Поспешили, потому как геральдика должна производить не меньшее устрашающее воздействие на противника, чем пушки и пулеметы серо-бело-желтого мессершмидта с двойным командирским шевроном на борту фюзеляжа.** • "Густав" – неуставное название истребителя Ме-109 G данное ему в войсках за буквенный индекс G ** Истребители Люфтваффе, на которых летали командиры Эскадр (гешвадеров), групп и Эскадрилий (штафель) имели специальные эмблемы в виде положенных на бок ефрейтерских и обер-ефрейтерских шевронов, пронзенных белой стрелкой.

Сто двадцать первая отдельная разведывательная эскадрилья базировалась на том же аэродроме, что и гешвадер юбиляра. Поэтому командир 121-ой майор Ланг не замедлил прибыть в штаб 52-ой истребительной эскадры, чтобы поздравить коллегу с победой.

Едва откупорили заветную, привезенную Голлобом из Франции бутылку "Мартеля", на улице послышался рокот подкатившего к штабу мотоцикла.

– К майору Лангу в штаб прибыли два офицера из штаба 1-ой горнострелковой дивизии, – доложил дежурный.

– Горные егеря? – изумленно приподнял брови Голлоб.

– Да, мне звонили из штаба корпуса, – пояснил Ланг, – эти офицеры хотят пролететь над перевалами, хотят оценить с воздуха состояние троп, по которым будут наступать их штурмовые группы.

– Так пусть идут сюда, – воскликнул Голлоб, – пусть выпьют с нами за братство родов германского оружия, а потом можно будет и слетать.

Мотоцикл с дежурным уехал, чтобы через десять минут вернуться уже с двумя офицерами в форме горных егерей.

– Имею честь представиться, обер-лейтенант Клаус фон Линде, щелкнул каблуками светлоголовый германец с лицом, которое и фас и в профиль могло бы служить образцом для расовой энциклопедии доктора Розенталя, – прибыл для проведения воздушной разведки Марухского Наурского и Клухорского горных перевалов.

Вторым офицером, прибывшим на аэродром, был лейтенант Мирбах из артиллерийско-инженерной разведки 4-ой горнострелковой дивизии. Ему тоже предстояло оценить с воздуха состояние горных троп и дать свое заключение на предмет их годности для прохода артиллерии и подвоза боеприпасов.

– Присаживайтесь, господа, – Голлоб радушно указал на свободные стулья.

– Я хочу выпить, – Голлоб наливал коньяк не в большие, как положено для солнечного напитка, шарообразные бокалы, а по-походному – в маленькие, скорее напоминающие наперстки, серебряные стаканчики, – я хочу выпить за братство родов оружия, и поэтому пью за горных егерей, которые из всех наземных войск ближе к небу, и к нам к летчикам.

Высоко отставив локоть, Голлоб взмахнул кистью руки и опрокинул микроскопическую порцию коньяка себе под язык.

– Прозит, господа.

– Прозит, – эхом отозвались Ланг и Линде.

– Я бы хотел уточнить, когда мы полетим, – вежливо поинтересовался Клаус.

– Полетите со мной после обеда, – сказал Ланг.

– А я с моим ведомым буду лично прикрывать ваш Фокеке-вульф, – с улыбкой добавил Голлоб. …

Вокке-Вульф 189 это двухмоторный разведывательный самолет с двумя фюзеляжами, отчего снизу напоминает прямоугольную раму.