Эдатрон. Лесной край. Том 1 - [77]

Вентуйцы тут же перешли границу, сметя слабенькие заслоны южных герцогов и под шумок стала оттяпывать провинцию за провинцией, грызя Эдатрон с юга. Тут уже подняли головы южные герцоги, ведь теперь война пришла и к их порогу. Все властители провинций требовали у короля, что бы он срочно собирал армию и возглавил объединенные силы, но при этом каждый тянул одеяло на себя. Южные герцоги просто на дерьмо изошли, доказывая, что нет ничего важнее южного направления, ведь это хлеб, мясо, овощи и фрукты. Северные же вовсю брызгали слюной, утверждая, что серебряные и золотые рудники, а также железо куда важнее каких-то там фруктов. Сам же Мальт оказался существом безвольным и жалким и не знал за что первым браться. В конце концов он назначил главнокомандующим кого-то из южных герцогов и умыл руки, радуясь, что так ловко вывернулся из безвыходного положения, и это стало началом конца.

Северные герцоги вначале саботировали все приказы командующего, требуя похода на север, в то время, как командующий естественно собирался вести армию на юг, а затем и вовсе уже открыто плюнули на все приказы и забрав свои войска пошли отбивать свои владения у Северного Союза. Южные же так же дружно плюнув уже на короля, ушли на юг выяснять отношения с Империей Венту. А Мальт остался в столице один, окруженный своей гвардией, умевшей только танцевать на балах да устраивать дуэли из-за оскорблений своей дворянской чести.

Итог был закономерен. Через полгода Северный Союз захватил столицу, даже штурма не понадобилось, Мальт сам отдал город и корону. Впрочем, это его не спасло. Никто не знает, что и как это произошло, но его голый труп нашли на второй день после сдачи столицы на одной из улочек Эдатрона. После его гибели война длилась еще три года. То один, то другой герцог провозглашал себя единственным и последним королем Эдатрона, и чехарда на троне продолжалась до тех пор, пока не кончились все претенденты на вакантное место. С завидной регулярность завоеватели, что северяне, что вентуйцы, отлавливали очередного самопровозглашенца и казнили так, на сколько хватало их фантазии. Вместе с ним вырезался и весь его род. Осталось только четыре герцога, которые наконец поняли, что вопрос стоит не о троне уже разбитой, завоеванной и разделенной страны, а о жизни и смерти, их смерти и что лучше пойти на соглашение с завоевателями, чем медленно и мучительно умирать с распоротым брюхом по северному или столь же мучительно на колу по вентуйски.

Никто по этому поводу смерти Мальта и его последышей не плакал и про них тут же забыли. Не до них было в истекающей кровью стране. На севере уже через два года добили последнего мятежного герцога, и борьба перетекла из войны в подавление периодически возникающих бунтов и мятежей. На юге страны борьба продолжилась чуть дольше, но в конце концов венты разогнали всех южных герцогов, кого купили, кого убили, но тоже сломили официальное сопротивление, а затем занялись добиванием уже разрозненных очагов народного сопротивления. Затем захватчики где-то на середине бывшего королевства ненадолго сцепились друг с другом, как два пса, не поделившие кость, но затем пришли к консенсусу и просто провели границу по линии соприкосновения войск. Так и оказались эданцы кто гражданами Северного Союза, а кто подданными Империи Венту.

Знать, кто посмелее, не желающая сдаваться из-за понятий чести, или по жадности, крепко вцепившаяся в свои владения, погибла на войне. Те, кто потрусливее пошли в услужение к захватчикам, а народ еще долгих лет десять боролся с новыми хозяевами. В сущности, народу было плевать, кто там сидит сверху, но слишком уж жестко взялись наводить порядок и имперцы и Северный Союз. То там, то сям вспыхивали восстания, но что венты, что северяне давили их без всякой жалости. Особенно этим отличились каратели Империи Венту. У них, в отличии от северных князей, существовало рабство и доселе свободным эданцам это жутко не нравилось. Ведь понятно было самому тупому крестьянину, кому было уготовано ярмо раба. В конце концов все восстания были утоплены в крови, а захватчики добились своего, народ смирился и затаил свою ярость, но конечно не забыл, что был когда-то независимым и имел свое государство, а не как сейчас, людьми второго сорта, а то и вовсе рабами.

Так что Ольт, оказавшись в этом мире, стал не просто эданцем, жителем затерянной в дебрях таежной деревушки, но и подданным Северного Союза и должен был как потомок побежденных платить дань и ему еще повезло. Говорили, что эданцы, оказавшиеся под пятой вентов, вообще были поголовно обращены в рабы. Собственно, Ольту были как-то по барабану местные разборки, но быть рабом он как-то не привык и привыкать не собирался. Но при чем здесь барон Кведр? А при том, что он оказывается из завоевателей, потомок тех, кто железом и кровью принудил к повиновенью свободный когда-то народ. И если его тронуть, то обязательно будет расследование, а не бунт ли тут назревает и могут полететь невинные головы. Что бы отрубали головы односельчанам Истрил, к которым Ольт, благодаря рассказам матери, уже заранее испытывал чувство симпатии, на такое он пойти не мог. Вообще-то, если копнуть поглубже, ему было наплевать на местных и на их терки с местным бароном, ну не альтруист он по жизни. Но ему здесь жить, причем он собирался жить хорошо и счастливо, да и к Истрил он относился бережно, ценя ее отношение к себе, и при этом, сам себе удивляясь, не испытывал при этом никаких внутренних противоречий и поэтому не собирался доставлять ей огорчения. Так что хочешь-не хочешь, но надо будет как-то исхитриться и сделать так, чтобы и овцы остались целы и волки сыты. Впрочем, с волками наверно придется разбираться кардинально, не получится угодить и тем, и другим. Основное уже было продумано, но придется еще и поразмыслить, как обезопасить деревенских. Ну что ж, будет думать еще, но отменять свое решение он не собирался. Да и вообще, после рассказа Истрил надо еще раз многое обдумать по новой.