Эцитоны бурчелли - [9]

Деревушкин. Зачем каждый день возвращаться к тому, что уже решено раз и навсегда? Зачем?

Раиса Павловна (подходит к мужу и обнимает его). Не сердитесь на меня, Платон! Поймите меня! Я не могу не волноваться! Вы мне бесконечно дороги!

Деревушкин. Я это знаю, Раиса.

Раиса Павловна. Вы любили свою первую жену, и она любила вас. Я ее понимаю. И я не ревную к прошлому... Но скажите мне... разве я не являюсь для вас таким же помощником, каким была она? Я, кажется, целиком живу вашей жизнью... Живу при вас...

Деревушкин. Я благодарен вам за все, что вы для меня делаете. И я ведь сказал тогда, что я ни в чем не раскаиваюсь, я счастлив.

Раиса Павловна. Я тревожусь за вас. Я гонга от себя черные мысли. Я не хочу думать, но... но все может случиться! Что тогда?

Деревушкин. Ничего со мной не случится! Меня на днях познакомили с человеком, который совершил свой тысячный прыжок с парашютом. И этот человек - женщина! Что такое один учебный прыжок с обыкновенного самолета? Парашютизм в нашей стране стал массовым видом спорта. Что со мной может случиться? Техника не подведет. А сердце и нервы у меня отличные. А? Что? Ну?

Раиса Павловна (грустно). Хорошо. Пусть будет по-вашему. Но берегите себя!.. Берегите себя!.. Заклинаю вас.

Появляется Никологорский.

Никологорский. А вот и я! Получил увольнительную до трех часов. Пойдемте?

Деревушкин. Вы готовы?

Никологорский. Как юный пионер!

Деревушкин. Да тут недалеко. Каких-нибудь десять минут ходу, не больше. (Жене.) Вернутся с реки Соня и Сима со своими Ивановичами, пусть не уезжают, а дождутся меня. Саня с мужем должна была приехать. Пусть тоже ждут. Они мне особенно нужны сегодня. Пойдемте, Савелий Савельевич!

Никологорский. Вы лупу не забыли? А то ведь я и в очках плохо вижу.

Деревушкин. Лупа всегда при мне.

Никологорский (спускаясь в сад). Раиса Павловна! Все забываю у вас спросить: как обстоит дело с очищением водки? Пробовали?

Раиса Павловна. Нет еще. Но я помню. Обязательно попробую.

Никологорский. Советую, советую. Не раскаетесь! В этой области я многими друзьями признан как крупнейший специалист.

Мужчины уходят. Возвращается Анна Павловна.

Раиса Павловна (не сразу). Ну, а если бы дача была кооперативной?

Анна Павловна. Тогда другое дело. Тогда наследницы имели бы право только на часть паенакопления, а не на саму площадь. Ты бы продала несколько картин или библиотеку, выплатила бы сестрам то, что им положено, а сама бы осталась владеть дачей. Но у вас дача собственная! Этим все сказано.

Раиса Павловна. Что этим сказано?

Анна Павловна. А то, что ее будут делить по частям.

Раиса Павловна (бледнея). Как - по частям?

Анна Павловна. По комнатам! По квадратному метру! Я представляю себе: в вашей теперешней гостиной будет жить Соня со своим Растегаем и детьми. В столовой - Сима со своим сатириком. В кабинете Платона Петровича - Саня со своим аэрофлотом. А ты будешь ютиться с мамой в двух комнатах на втором этаже! Вот тебе и земной рай! Коммунальная квартира в лесу! А потом дети... Ты в окружении чужих детей! Того гляди они еще будут называть тебя бабушкой! Какая ты им бабушка, скажи на милость! Ужас, тихий ужас! (Помолчав.) А как себя ведет противная сторона? Я полагаю, вежливо? Предупредительно? Особенно с Платоном Петровичем. Да? Что ни воскресенье - они у вас? То негаданно, то случайно - мимо ехали, то еще как-нибудь... Вот и сегодня тоже: "Мы не к вам, мы на реку! Разрешите загнать машину за ваши ворота?" Я угадала?

Раиса Павловна (виновато). Ведь не выгонишь! И отец им рад, приглашает заезжать в любое время, оставляет обедать, ужинать.

Анна Павловна. А им только того и надо! И он ничего не видит, ничего не подозревает. Сонин муж - юрист, так что можешь не беспокоиться, у них все уже давно продумано наилучшим образом. Ты с ними эту тему не затрагивала?

Раиса Павловна. Зачем? С какой стати?

Анна Павловна. Ну, хорошо. Что же ты думаешь делать?

Раиса Павловна. Не знаю. Мне кажется, что лучшим выходом из положения было бы, если бы Платон Петрович все-таки отказался от прыжка. Но он не откажется.

Анна Павловна. При всей своей кажущейся мягкости он упрям, как муравей!

Раиса Павловна. Если бы он отказался от своей затеи, у меня была бы по крайней мере возможность со временем, пока он жив и здоров, принять какие-то меры на будущее... Что-нибудь я бы, безусловно, предприняла. Но сейчас... (Задумывается.)

Анна Павловна. Сейчас было бы уже хорошо, если бы он согласился отложить прыжок хотя бы до зимы. Скоро выборы в Академию. Если он пройдет, ты, как вдова академика или члена-корреспондента, могла бы по крайней мере рассчитывать... (Умолкает.)

Слышны громкие голоса. Появляются Софья и Серафима с

мужьями. Сестры развешивают мокрые купальники и

полотенца на спинку скамьи возле веранды. Мужчины

поднимаются на веранду. Растегай ставит радиоприемник на

скамью.

Растегай (держа в руке коробку от папирос). Раиса Павловна! Платон Петрович у себя?

Раиса Павловна. В лесу.

Растегай. Какая жалость! Хотел ему показать! (Протягивает Раисе Павловне коробку.)

Раиса Павловна (не понимая). Что показать?

Растегай. Да вот поймал на пляже какую-то букашку. Не то летающий муравей, не то ползающая стрекоза! Посадил в коробку. Хотел спросить у Платона Петровича, не нужна ли ему такая мошка для его коллекции.