Е. П. Блаватская. История удивительной жизни - [54]

.

Это было трудное время для Елены Петровны, полное депрессии и переживаний, когда, по словам одного из Учителей, её будущее висело на волоске[353].

Глава 5 Новые достижения

В июле 1875 г. была опубликована статья Е. П. Блаватской, которую она подписала в своём альбоме для вырезок: «Мой первый оккультный выстрел»[354]. Статья под заглавием «Несколько вопросов Хайрафу» никогда не появилась бы, если бы Блаватская предыдущим летом не приобрела ферму на Лонг-Айленде. Совладелица фермы, Клементина Геребко, нарушила условия контракта, и Блаватская подала в суд на возмещение убытков. Её интересы представляла адвокатская контора Бергена, Джейкобса и Айвинса. Уильям Айвинс, начинающий адвокат, представлял Елену Петровну в суде присяжных, который проходил 26 апреля 1875 г. Позже он стал известным адвокатом по гражданским делам. Он записал некоторые подробности того заседания:

В то время дорога из Нью-Йорка в Лонг-Айленд занимала много времени из-за ограниченности в средствах передвижения. Эта судебная сессия продвигалась крайне медленно, и все стороны находились там в ожидании своей очереди на выступление перед судом. Поскольку значительная часть документов и свидетельских показаний была на французском языке, а в суде не имелось штатного переводчика, Уильям С. Фейлс, стажёр адвокатской конторы генерала Бенджамина Трейси, выступил в качестве переводчика и зачитал показания Е. П. Блаватской, которые были также написаны на французском. Целых две недели судье, адвокатам, секретарям, поручителям и переводчику пришлось провести в скучном загородном отеле[355].

Айвинс упоминает о том, что, ожидая рассмотрения дела, Блаватская переводила на русский язык «Историю цивилизации в Англии» Г. Т. Бокля и «Происхождение видов» Дарвина[356]. Случалось и другое, комментирует Цырков в её собрании сочинений: «Айвинс был не только блестящим адвокатом, но и книголюбом с феноменальной памятью. Скорее в шутку, чем всерьёз он забрасывал свою клиентку вопросами об оккультизме, гностицизме, Каббале, белой и чёрной магии. Вторя Айвинсу, Фейлс тоже мог подолгу рассуждать о мистической арифметике, астрологии, алхимии, средневековом символизме, неоплатонизме, розенкрейцерстве и кватернионах»[357].

Давний друг Айвинса и Фейлса, Чарльз Р. Флинт, описал некоторые детали суда в своей книге «Воспоминания об активной жизни»:

…Показания мадам, которая была основной свидетельницей по собственному делу, разительно отличались от того, чего ожидали её адвокаты… Они предусмотрительно просмотрели вместе с мадам её показания перед слушанием и посоветовали, на каких фактах ей следует сделать акцент; однако, к их великому замешательству, стоя на свидетельской кафедре, она закусила удила и начала давать совершенно отличные от их советов показания. В ответ на их упрёк она ответила, что рядом с ней (невидимый никому, кроме неё) стоял её «приятель», которого она называла Томом [Джоном] Кингом, и подсказывал ей слова. После того как суд принял дело к рассмотрению, мадам уехала из города, но написала несколько писем Айвинсу, справляясь у него о продвижении процесса, и, наконец, удивила его письмом, в котором описала в общих чертах решение в её пользу, которое судьи вынесут через несколько дней. Её предсказание подтвердилось: суд вынес решение об удовлетворении иска на основаниях, близких к описанным в её прошлом письме[358].

Айвинс и Фейлс входили в престижный дискуссионный клуб в Бруклине, где однажды вечером встретились с тремя другими членами, Фредериком Хинрихом, Джеймсом Робинсоном и Чарльзом Адамсом. Годы спустя Хинрих, будучи известным политическим реформатором, напишет об этой встрече:

Они в шутку предложили друг другу написать мистические статьи о теософии, эзотерической науке и тому подобном. Когда-то я читал «Занони», книгу о розенкрейцерстве, и книгу о жизни Парацельса – поэтому я писал в основном по этой теме. Мадам [Е. П. Блаватская] относила себя к розенкрейцерам, посему Фейлс состряпал статью «Розенкрейцерство», которая состояла из трёх-четырёх не связанных между собой источников. Фейлс также составил из наших инициалов акростих «Хайраф» и использовал его в качестве псевдонима. Мы от души посмеялись над составной статьёй и отправили её мадам в Бостон. Насколько я помню, она опубликовала её в двух номерах собственного периодического издания и написала две крайне лестные редакционные статьи о «Хайрафе». Местные теософы сказали, что мы, при всей своей молодости, написали статью лучше, чем нам казалось, и, вероятно, на это нас вдохновили высшие силы. Этого я не знаю, хотя, возможно, так оно и было. Единственное, что я могу сказать наверняка, на «Хайраф» нередко ссылались как на авторитетный источник в различных печатных изданиях[359].

Журнал, на который ссылался Хинрих, назывался «Спиричуал Сайентист», он выпускался в Бостоне редактором Джерри Брауном. Привлечённые его смелой критикой дурных сторон спиритуализма, Блаватская и Олькотт посылали туда статьи и оказывали изданию финансовую поддержку[360].

Сочинение «Хайраф» было опубликовано в номерах «Спиричуал Сайентиста» от 1 и 8 июля, а реакция Е. П. Блаватской появилась в двух последующих выпусках. Это было её первое публичное признание в существовании братства адептов. «Я рассказываю, – говорит она, – лишь малую часть того, чему научилась в своих путешествиях по Востоку – этой колыбели оккультизма». Вот несколько отрывков: