Е. П. Блаватская. История удивительной жизни - [50]

Я помню нашу первую встречу так, как будто это было вчера; кроме того, я записал её основные подробности в своей книге («Люди из другого мира», с. 293 и далее)[322]. Стоял солнечный день, и даже старый мрачный фермерский дом выглядел приветливо. Он стоит среди живописных окрестностей, в долине, окружённой зелёными склонами гор, покрытых лиственными рощами почти до самых вершин.

У Эдди обед подавался в полдень, и, входя в двери пустой, лишённой уюта столовой, мы с Каппесом впервые увидели Е. П. Блаватскую. Она прибыла незадолго до полудня с француженкой из Канады, и, когда мы вошли, они уже сидели за столом. Сперва мне в глаза бросилась её ярко-алая рубашка-гарибальдийка, которая контрастировала с тусклым, бесцветным окружением. Её волосы, в то время светло-русые, не доходили до плеч и густой шелковистой копной окружали её голову, завиваясь от самых корней и напоминая руно овец котсвольдской породы.

Эти волосы и красная рубашка завладели моим вниманием до того, как я разглядел её черты. У неё было крупное калмыцкое лицо, на котором читался намёк на мощь, просвещённость и властность, и которое столь же сильно выделялось на фоне непримечательных физиономий присутствующих, как и её красная одежда… Остановившись на пороге, я шепнул Каппесу: «Боже правый! Посмотрите-ка на эту особу». Я направился к ней и занял место напротив, чтобы предаться своему излюбленному занятию, наблюдениям за персонажем. Дамы вели разговор на французском…

Ужин закончился, и они вышли на улицу. Блаватская начала скручивать себе сигарету. Я обратился к ней со словами: Permettez moi, Madame и дал ей прикурить; так, начавшись с дыма, наше знакомство раздуло большой, неугасающий огонь… Поскольку моя первая фраза была сказана на французском, мы продолжили общение на этом языке… Прогуливаясь со своей новой знакомой, я обсудил с ней феномен Эдди и похожие явления в других странах. Она оказалась опытной путешественницей, которая повидала множество оккультных вещей и адептов оккультных наук. Однако сначала она не дала мне ни единого намёка на существование гималайских мудрецов или на собственные сверхъестественные силы. Она говорила о тенденции к материализму в американском спиритуализме, которая искажала суть явлений, и о сравнительном безразличии к философии[323].

В «Людях из другого мира», написанных вскоре после этого, Олькотт добавляет:

Со временем я понял, что эта дама, чьи блестящие достижения и выдающиеся добродетели делали её достойной всяческого уважения не менее, чем её высокое социальное положение, была одним из самых замечательных медиумов в мире. В то же время её медиумизм в корне отличается от всего, что я видел до сих пор; тогда как другие медиумы находятся во власти духов и выполняют их волю, она будто бы сама управляет духами, которые действуют по её указанию. В чём заключается секрет её обладания такими способностями, я не имею представления, но я видел слишком много доказательств, чтобы позволить себе сомневаться в них[324].

Как он узнал позже, эта сила являлась скорее осознанным посредничеством, нежели пассивным медиумизмом. Её первым признаком было стремительное изменение характера явлений Эдди в присутствии Е. П. Блаватской. В «Листах старого дневника» сказано:

До того, как Блаватская появилась на месте действия, возникающие образы представляли собой индейцев, американцев или европейцев… Но в первый же вечер после её прибытия перед нами появились призраки других национальностей. Среди них был грузинский мальчик-слуга с Кавказа; торговец-мусульманин из Тифлиса; молодая русская крестьянка и многие другие. На другой вечер явился курдский всадник, вооружённый кривой турецкой саблей, пистолетами и пикой… и европейский господин с лентой и крестом святой Анны, в котором госпожа Блаватская узнала своего дядю[325].

Появление подобных фигур в комнате для сеансов этих бедных, почти неграмотных фермеров, у которых не было ни денег на покупку театрального оборудования, ни умения использовать его, ни места, в котором они могли бы его хранить, являлось для всех присутствующих весомым доказательством того, что духи были настоящими[326].

Спустя долгое время я узнал, что она вызывала их с помощью своих развитых, непревзойдённых способностей. Она сама подтвердила это в записке, оставленной в альбоме ТО для газетных вырезок, т. 1, напротив статьи из лондонской газеты «Спиритуалист», опубликованной в январе 1875 г[327].

Вырезанная статья под заголовком «Материализованные фигуры духов» была написана Бенджамином Коулманом, и в ней Блаватскую взволновали следующие строки: «Присутствие графини на некоторых из сеансов Эдди привело к самым удивительным явлениям, включая появление духов её знакомых из разных стран». Елена Петровна написала от руки: «Да, ведь я призвала их САМА»[328].

По словам Олькотта, пока они находились у Эдди, «Е. П. Блаватская всеми своими силами пыталась внушить мне, что явления Уильяма Эдди доказывают способность духов управлять разумом медиума; она говорила, что, если призраки настоящие, они не что иное как двойник медиума, выходящий из его тела и перевоплощающийся в другие образы (неосознанно проецируемые зрителями, которые желают увидеть своих близких); но я ей не верил.