Е. П. Блаватская. История удивительной жизни - [107]
Когда комитет приказал Куломбам уйти, супруги заявили, что не сдвинутся с места, покуда не вернётся Елена Петровна. Тогда комитет телеграфировал ей в Париж, спросив её согласия. Судя по всему, она неохотно согласилась, поскольку отправила Куломбам следующую телеграмму: «Мне жаль, но вы должны уйти. Желаю всех благ»[675].
Сразу после изгнания Куломбов комитет получил доступ в комнаты на втором этаже штаб-квартиры и пришёл в ужас от того, во что их превратил Алексис Куломб[676]. Из Лондона по поручению Олькотта и Е. П. Блаватской вернулся Джадж и провёл подробное расследование. В спальне Елены Петровны он обнаружил непроделанную до конца дыру в стене, отделяющей спальню от соседней с ней приёмной и построенной год назад библиотеки. Сбоку от приёмной находился киот, в котором хранились изображения индийских учителей Е. П. Блаватской и сувениры периода её жизни в Тибете. Это была коллекция разнообразных аппортов (в области психических исследований этот термин часто используется для обозначения предметов, феноменальным образом перенесённых из одного места в другое). Совершенно очевидно, что Алексис Куломб намеревался вывести отверстие прямо за киотом, поскольку супруги утверждали, что помогали Блаватской в демонстрации фальшивых феноменов, и один из них передавал предметы или письма в киот через дыру.
Куломбу не хватило времени на то, чтобы расширить отверстие до нужного размера. Джадж сказал, что оно было проделано совсем недавно, судя по обтрёпанным краям отверстия с торчащей дранкой и кусками штукатурки на полу. В спальне Куломб поставил шкаф с фальшпанелью, который скрывал дыру в стене. Джадж пишет:
Но панель была слишком новой, чтобы исправно работать, и её приходилось толкать с силой. Она была не обстругана, не смазана и на ней не было потёртостей. Его уволили, не дав закончить начатое. В помещении на лестнице он также приладил ложную панель… Она была грубо обработана и открывалась только с большим усилием при помощи деревянного молотка. Ещё одну такую панель он поместил в передней… Чтобы открыть её, мне понадобились деревянный молоток и напильник. Все эти вещи были обнаружены и исследованы в присутствии множества людей, тотчас же записавших свои показания в книге, которую я специально подготовил для этого, и которая сейчас находится в штаб-квартире.
Все эти действия, очевидно, были предприняты, чтобы сфабриковать доказательства в подтверждение теории мошенничества. Было установлено, что это делалось ради вознаграждения, так как через несколько дней после завершения исследования к нам пожаловал директор христианского колледжа – чего он никогда ранее не делал – и попросил позволить ему и его друзьям осмотреть комнату и киот. Он почти принуждал нас пустить его наверх, но мы не соглашались, поскольку видели, что он лишь жаждет завершить то, что называл своим «разоблачением». Доктор Гартман спросил его при мне, сколько он заплатил Куломбу за работу, и тот, застигнутый этим вопросом врасплох, назвал сумму около 100 рупий. Этот инцидент подтверждает слова доктора Гартмана о том, что Куломб пришёл к нему (уже после выдворения) и сказал, что получит 10 000 тысяч рупий, если разрушит Общество. Однако он преувеличил сумму, чтобы проверить, дадим ли мы ему больше за молчание[677].
Свидетельства Джаджа были опубликованы в двух бостонских периодических изданиях[678] и, судя по всему, не попадались на глаза Ходжсону и более поздним исследователям. Ходжсон появился на сцене через шесть месяцев после ухода Куломбов. К этому времени беспорядок, учинённый Алексисом Куломбом, был прибран, а дыра в стене заделана.
Обратившись к предоставленной переписке между Е. П. Блаватской и мадам Куломб, профессор Вернон Харрисон обнаружил поразительное сходство между почерками Алексиса Куломба и мадам Блаватской. Следовательно, Куломбу не составило бы труда подделать изобличающие письма[679]. Когда Харрисон проводил свои независимые исследования, он не знал о том, что теософам, которые жили в Адьяре вместе с Е. П. Блаватской, было известно об этом сходстве. Елена Петровна как-то писала Синнетту:
Почерк у Алексиса Куломба совсем, как у меня. Все мы знаем о том, как Дамодар однажды обманулся, получив послание, написанное моим почерком, с указанием искать меня наверху в моей спальне в Бомбее, в то время как я была в Аллахабаде. Это была шутка Куломба, которому показалось забавным обмануть его, «чела» – ко всему прочему, он лёг в постель, притворившись мною, и напугал Дамодара, после чего смеялся над ним три дня кряду. К сожалению, эта записка не сохранилась. Она была предназначена не для феномена, а для «доброй шутки», которые Куломб часто позволял себе устраивать. И раз уж он так хорошо изобразил мой почерк в послании, почему бы ему не скопировать каждую мою записку, адресованную мадам Куломб, на идентичной бумаге и не вставить туда всё, что ему пожелается (тем более у него было четыре года на подготовку и изучение)? Тот факт, что она готовилась к предательству с 1880 г., лишь подтверждает это предположение… Однажды Учитель показал мне в астральном свете Куломба, занятого копированием за своим столом одной из моих записок. Моему утверждению можно верить, как вы считаете? Иначе к чему это всё!
