Е. П. Блаватская. История удивительной жизни - [102]

Мохини помогал миссис Лоре Холлоуэй писать книгу «Человек: фрагменты забытой истории». Незадолго до этого Холлоуэй приехала из Нью-Йорка на встречу с лондонскими теософами и некоторое время жила с Е. П. Блаватской у Арундейлов. Джадж был знаком с ней в Штатах и считал, что она будет отличным сотрудником общества. Ещё до её приезда он писал Олькотту о её «литературных талантах и психических способностях того же особого рода, как у Е. П. Блаватской». Узнав о её скором прибытии, Елена Петровна сказала: «О, Господи, если бы я нашла в ней ПРЕЕМНИЦУ, с какой радостью я бы ИСПУСТИЛА ДУХ!»[643].

Миссис Холлоуэй, однако, не оправдала их ожидания. В письме к Франческе Арундейл один из Учителей написал:

Сперва о Вашей подруге – миссис Х. Бедное дитя! Постоянно ставя свою личность выше своего внутреннего и лучшего Я – которого она не знает – за последнюю неделю она сделала всё возможное, чтобы отдалиться от нас навсегда… Она говорит, что у нас с ней разные пути и ей не понять нашего. Её личность так сильно проявляется в мыслях о положении вещей, что нет ничего удивительного в том, что она не может понять наших действий. Скажите ей со всей благожелательностью, что, если Е. П. Блаватская (например) вчера и была неправа – а с западной точки зрения она всегда неправа в своей непрестанной импульсивности, которая кажется такой грубой и неделикатной – то она по крайней мере следовала указаниям своего Учителя. Выполняя эти указания, она никогда не медлит, раздумывая об уместности тех или иных действий. В Ваших глазах – глазах цивилизованной, культурной части человечества проявлять свои истинные чувства в обществе – непростительный грех; на взгляд невежественных азиатов, каковыми нас считают европейцы, это величайшая добродетель; прежде чем это вошло у неё в привычку, она страдала из-за своей западной натуры, ей казалось, что ради откровенности она жертвует собственной репутацией[644].

Пока Е. П. Блаватская была занята в Париже и Лондоне, Олькотт разъезжал с собственными миссиями, читал лекции и пытался заинтересовать влиятельных людей теософией. Как явствует из его дневника, между 9-м и 12 апреля [1884 г.] он виделся с сэром Эдвином Арнольдом, астрономом Камилем Фламмарионом, Оскаром Уайльдом, профессором Джоном Коучем Адамсом, открывшим планету Нептун, сэром Уильямом Круксом, Робертом Браунингом, сэром Оливером Лоджем, Мэтью Арнольдом, лордом и леди Бортуик. Позже Олькотт гостил у четы Бортуик в Шотландии и основал отделение Теософского общества в Эдинбурге[645]. В мае он выступил с докладом в Оксфорде по приглашению лорда Джона Френсиса Рассела перед его университетскими друзьями[646].

В середине апреля один американец, член Общества Психических исследований (ОПИ), устроил в честь Олькотта званый обед в клубе «Джуниор Антенеум», на который были приглашены выдающиеся члены этого клуба[647]. Среди них был знаменитый писатель и поэт Фредерик Майерс, автор классического произведения в своей области «Человеческая личность и её жизнь после смерти тела». За год до этой встречи Майерс вступил в ТО. В мае Олькотт присутствовал на собрании ОПИ в Кембридже, где познакомился с президентом общества, Генри Сиджвиком, профессором нравственной философии Найтсбриджского университета. Позже Олькотт выразил готовность принять участие в исследовании ОПИ в качестве свидетеля феноменов, произведённых в Америке и Индии самой Е. П. Блаватской или её учителями. С этой целью был создан специальный комитет, который провёл серию слушаний. Кроме Олькотта в исследовании участвовали Мохини и Синнетт.

В одном из интервью Майерс спросил Олькотта, сможет ли тот убедить Блаватскую продемонстрировать психические феномены в присутствии их комитета. Её ответ на этот вопрос был опубликован в сноске к материалам слушаний: «Никто не сможет убедить меня сделать это, если Учитель не прикажет мне пожертвовать собой ещё раз – Е. П. Блаватская»[648].

Почему она отказалась? Возможно, воспоминания Франчески Арундейл помогут пролить свет на этот вопрос. Случай, о котором она рассказывает, произошёл, когда Е. П. Блаватская и Майерс встретились у неё дома.

Она начала обсуждать со своим гостем феномены, которыми так интересовался мистер Майерс. «Я хотел бы увидеть от Вас доказательства Ваших оккультных способностей, – сказал он, – неужели вы не сделаете того, что подтвердит существование оккультных сил, о которых Вы говорите?» – «А какой от этого толк?» – возразила мадам Блаватская. «Даже увидев и услышав, Вы не поверите». – «Испытайте меня», – сказал он. Она посмотрела на него своим особенным, пронзительным взглядом и, повернувшись ко мне, попросила: «Принесите мне небольшую чашу с водой». Комнату, в которой они сидели, освещало яркое полуденное солнце; она сидела справа от мистера Майерса, который расположился в маленьком кресле в трёх футах от неё. Я принесла стеклянную миску с водой, и по её указанию поставила её на стул перед мистером Майерсом, так что она оказалась довольно далеко от мадам Блаватской. На несколько мгновений мы застыли в молчаливом ожидании, а затем из стекла послышались четыре или пять звуков, которые мы всегда называли астральными колокольчиками. Было очевидно, что мистер Майерс удивлён; он посмотрел на Елену Петровну и её руки, сложенные на коленях, а потом опять на миску; между ними не было никакой видимой связи. Снова прозвучал чистый, серебристый звон астрального колокольчика, при этом мадам Блаватская не сделала ни единого движения.