Джузеппе Бальзамо. Части 4, 5 - [191]

С этого дня у Филиппа вошло в привычку обедать с капитаном, а завтрак он приказывал подавать в свою каюту. Не замечая неприятностей морского путешествия, он по нескольку часов проводил на верхней палубе, завернувшись в широкий офицерский плащ. В остальное время он обдумывал план дальнейших действий или читал философские труды. Иногда он встречался со своими попутчиками. Среди них были две дамы, направляющиеся за наследством в Северную Америку, и четверо мужчин: один из них был в годах, он путешествовал вместе с двумя сыновьями. Это все были пассажиры первого класса. Еще Филипп несколько раз замечал каких-то людей, одетых попроще и державшихся скромнее; он не нашел среди них ни одного, заслуживавшего его внимания.

По мере того как с течением времени в сердце Филиппа стихала боль, лицо его прояснялось. Судя по тому, что несколько дней подряд стояла солнечная и сухая погода, пассажиры поняли, что они приближаются к умеренным широтам. Они стали больше времени проводить на палубе. Даже по ночам Филипп, взявший за правило ни с кем не разговаривать и, опасаясь лишних вопросов, скрывавший свое имя даже от капитана, слышал у себя над головой шаги, когда сидел в каюте. Он различал голос капитана, очевидно прогуливавшегося с кем-нибудь из пассажиров. Это был для него лишний повод не подниматься наверх. Он раскрывал иллюминатор, чтобы подышать свежим воздухом, и ждал следующего дня.

Только однажды ночью, не услышав ни голосов, ни шагов, он вышел на палубу. Ночь была теплая, небо было затянуто облаками; за кораблем бурлила вода, и тысячи фосфоресцирующих капель образовывали водовороты. Должно быть, эта ночь показалась пассажирам слишком темной и ненастной, потому что Филипп не увидел на палубе ни души. Только в носовой части корабля дремал или глубоко задумался какой-то господин, держась за бушприт; Филипп с трудом различал его в темноте: наверное, это был один из пассажиров второго класса, без сомнения какой-нибудь бедный изгнанник, с надеждой смотревший вперед, мечтая о прибытии в американскую гавань, тогда как Филипп скучал по родной земле.

Филипп долго разглядывал застывшего неподвижно пассажира; потом почувствовал, как его пронизывает утренний холод, и собрался вернуться в каюту… Пассажир, находившийся на носу, тоже стал поглядывать на начинавшее светлеть небо. Филипп услышал сзади шаги капитана и обернулся.

— Вышли подышать свежим воздухом, капитан? — спросил он.

— Я всегда встаю в это время, сударь.

— Как видите, пассажиры вас опередили.

— Да, вы меня в самом деле опередили, однако, офицеры встают так же рано, как и моряки.

— Не только я, — возразил Филипп. — Взгляните вон туда. Видите глубоко задумавшегося господина? Это тоже один из ваших пассажиров.

Капитан посмотрел и, как показалось Филиппу, удивился.

— Кто он? — спросил Филипп.

— Один… торговец, — смущенно пробормотал капитан.

— Путешествует в поисках удачи? — спросил Филипп. — Должно быть, бриг идет для него слишком медленно.

Вместо ответа капитан пошел на нос корабля, сказал пассажиру несколько слов, и Филипп увидел, как тот скрылся в межпалубном пространстве.

— Вы спугнули его мечту, — заметил Филипп капитану, когда тот к нему подошел, — а между тем он ничуть меня не стеснял.

— Не в этом дело, сударь: я его предупредил, что утренний холод в этих местах опасен. А у пассажиров второго класса нет таких теплых плащей, как у вас.

— Где мы находимся, капитан?

— Завтра мы будем у Азорских островов. На одном из них мы пополним запасы свежей воды: становится жарко.

CLXIV АЗОРСКИЕ ОСТРОВА

В назначенное капитаном время в ослепительных лучах солнца впереди на северо-востоке показалась земля. Это были Азорские острова.

Дул попутный ветер, и бриг шел на всех парусах. К трем часам пополудни стал хорошо виден весь архипелаг.

Взгляду Филиппа открылись высокие вершины холмов странных, зловещих очертаний. Скалы почернели будто под действием вулканического извержения и поражали контрастом между ярко освещенными вершинами изрезанных горных хребтов и глубокими, мрачными пропастями.

Подойдя к первому из островов на расстояние пушечного выстрела, бриг лег в дрейф; экипаж стал готовиться к высадке на берег, чтобы запастись несколькими бочками свежей воды, как и предполагал сделать капитан.

Пассажиры надеялись получить удовольствие от прогулки на острове. Ступить на твердую почву после двадцати дней и ночей утомительной качки — да это настоящая увеселительная прогулка, которую по достоинству способны оценить лишь те, кто долгое время находился в плавании.

— Господа! — обратился капитан к пассажирам, на чьих лицах, как ему показалось, он заметил нерешительность. —

У вас есть пять часов на то, чтобы побывать на берегу. Советую вам не упустить такой возможности. Вы найдете на этом совершенно необитаемом острове источники с чистейшей водой, если среди вас есть любители природы, а для охотников здесь найдутся зайцы и красные куропатки.

Филипп взял ружье, порох и свинец.

— А вы, капитан? — спросил он. — Остаетесь на борту? Почему бы вам не отправиться с нами?

— Потому что вон там, — отвечал капитан, показывая рукой на море, — подходит подозрительное судно, которое преследует меня уже четвертые сутки. У этого корабля, как мы говорим, недобрый вид. Я хочу понаблюдать за тем, что он будет делать.