Джузеппе Бальзамо. Части 1, 2, 3 - [59]

— А зачем? — возразила Андре.

— Но…

— Жильбер не слуга, он не может быть управляющим в Париже. Николь, дорогая моя! Бездельники в Таверне подобны птицам, которые порхают с ветки на ветку в саду или сидят на изгородях вдоль дороги. Как бы ни была скудна земля, она их прокормит. Но бездельник в Париже обходится слишком дорого, и там мы не сможем допустить, чтобы он ничего не делал.

— А если я все-таки выйду за него замуж… — прошептала Николь.

— Ну что ж, Николь, если ты выйдешь за него замуж, ты останешься с ним в Таверне, — решительно сказала Андре, — и вы будете охранять дом, который так любила моя мать.

Этот ответ ошеломил Николь. Андре говорила правду. Она отрекалась от Жильбера без малейшего сожаления и отдавала другой того, кто нравился ей накануне. Это было необъяснимо.

«Вероятно, девушки из высшего общества так уж устроены, — подумала Николь, — вот почему в монастыре я не раз наблюдала, как легко они влюблялись, но не были способны на сильное чувство».

Андре, вероятно, заметила, что Николь обуревали сомнения: ей нужно было сделать выбор между удовольствиями, которые ожидали ее в Париже, и однообразием тихой и спокойной жизни в Таверне. Поэтому она обратилась к Николь мягко, но в то же время решительно:

— Николь! От твоего решения будет зависеть вся твоя жизнь; подумай как следует, дитя мое, в твоем распоряжении только час. Час — это не много, но я знаю, что ты умеешь принимать решения очень быстро: итак, ты остаешься у меня на службе или выходишь замуж, выбирай — я или Жильбер. Я не хочу, чтобы моя служанка была замужней женщиной, я терпеть не могу семейных интриг.

— Всего-навсего час, мадемуазель! — повторила Николь.

— Да, только час.

— Ну что ж! Мадемуазель права, мне хватит и часа.

— Тогда уложи мои платья и платья моей матери, к которым я отношусь как к реликвиям, а потом сообщишь мне о своем решении. Каким бы оно ни было, вот тебе двадцать пять луидоров. Если ты выйдешь замуж, это твое приданое; если последуешь за мной, это твое жалованье за два года вперед.

Николь приняла у Андре кошелек и поцеловала ей руку.

Девушка не хотела терять ни минуты отпущенного ей времени; она выбежала из комнаты, быстро спустилась по лестнице, перебежала двор и исчезла в аллее парка.

Глядя на убегавшую девушку, Андре прошептала:

«Безумная! Неужели она так счастлива? Неужели любовь так соблазнительна?»

Несколько минут спустя, не теряя ни секунды драгоценного времени, Николь стучала в окно первого этажа, где жил Жильбер, которого Андре так метко назвала бездельником, а барон — тунеядцем.

Жильбер что-то делал в глубине своей комнаты, повернувшись спиной к окну, которое выходило на аллею.

Услышав стук в окно, он тут же оставил свое занятие, как воришка, застигнутый врасплох, и обернулся так поспешно, будто его подбросило.

— А, это вы, Николь? — сказал он.

— Да, это опять я, — ответила с решительной улыбкой девушка, заглядывая в окно.

— Милости просим, Николь! — приветствовал ее Жильбер, открывая окно.

Николь была рада, что ее так любезно встречают; она протянула Жильберу руку — Жильбер пожал ее.

«Вот все и устроилось! — подумала Николь. — Прощай, Париж!»

Здесь мы должны отдать должное Николь, которая при этой мысли лишь глубоко вздохнула.

— Вы знаете, что господа уезжают из Таверне? — спросила девушка, облокотившись на подоконник.

— Знаю, — ответил Жильбер.

— И знаете, куда они направляются?

— В Париж.

— А знаете ли вы, что они берут меня с собой?

— Нет, этого я не знал.

— Что вы на это скажете?

— Ну что ж! Я вас поздравляю, если это доставит вам удовольствие.

— Как вы сказали? — переспросила Николь.

— Я сказал: если это доставит вам удовольствие; по-моему, я выразился ясно.

— Доставит ли мне это удовольствие… это зависит от… — продолжала Николь.

— Что?

— Я хочу сказать, что от вас зависит, чтобы это не доставило мне удовольствия.

— Я вас не понимаю, — сказал Жильбер, усаживаясь на подоконник таким образом, чтобы его колени касались рук Николь. Так они продолжали свою беседу в тени вьюнков и настурций, переплетавшихся над их головами.

Николь бросила на Жильбера нежный взгляд.

Но по всему было видно, что он не понимал не только ее слов, но и нежного взгляда.

— Хорошо… Раз вы вынуждаете меня вам сказать, выслушайте меня, — продолжала Николь.

— Я вас слушаю, — холодно отвечал Жильбер.

— Мадемуазель предлагает мне ехать с ней в Париж.

— Прекрасно, — сказал Жильбер.

— Если только…

— Если только?.. — повторил молодой человек.

— Если только я не выйду здесь замуж.

— А вы все-таки намерены выйти замуж? — равнодушно спросил Жильбер.

— Да, особенно теперь, когда я стала богатой, — повторила Николь.

— Ах, вы богаты? — продолжал Жильбер так флегматично, что все сомнения Николь окончательно рассеялись.

— Очень богата, Жильбер.

— В самом деле?

— В самом деле.

— А как совершилось это чудо?

— Мадемуазель позаботилась о моем приданом.

— Да, это большая удача, поздравляю вас, Николь.

— Посмотрите, — сказала девушка, поигрывая золотыми монетами.

Она смотрела на Жильбера, пытаясь уловить в его взгляде намек на радость или, по крайней мере, зависть.

Но Жильбер оставался безучастным.

— Да, это кругленькая сумма, — заметил он.