Джунипер - [11]
Мы с мальчиками придумывали глупые песни:
Я очень стараюсь никому не делать зла,
Я не могу не лизаться, ведь я так мила.
То, как Келли преобразила нашу семью, невозможно переоценить. Тем летом, в полночь, когда финальная седьмая часть «Гарри Поттера» появилась в продаже, Келли повела нас в ближайший торговый центр, где мы встали в очередь, которая шла через отдел женского белья.
Я уже не был репортером «Сент-Пит таймс». Проработав там двадцать семь лет, я согласился стать преподавателем журналистики в Индианском университете, моей альма-матер. Келли занимала ответственную должность редактора в «Сент-Пит» и не была готова к переезду. Теперь я каждую неделю улетал в Индиану во вторник утром и возвращался во Флориду через пару дней. Было трудновато, но это того строило.
Проходив на психотерапию больше года, я поборол страх того, что слишком стар для рождения еще одного ребенка. Моя бабушка прожила более девяноста лет. Отцу было почти восемьдесят, и он все еще был полон сил.
«Никто не знает, сколько времени ему осталось, — сказала мне Келли. — У тебя хорошие гены».
Пора было прекращать тянуть время. Пытаясь отвлечься от голосов в коридоре за дверью, я сел в кресло, расстегнул джинсы и забыл свои недовольства о том, что мужчины воспринимают женщин лишь как сексуальный объект.
Я был очередным неандертальцем.
Обычным мужчиной, не лучше и не хуже остальных.
Результаты стали известны через несколько дней. Число моих сперматозоидов превосходило восемьдесят миллионов. Они были энергичными, быстрыми и целеустремленными.
Цифры меня поразили. Восемьдесят миллионов крошечных копий меня направляются к одной из яйцеклеток Келли. Однажды я брал интервью у эмбриолога, и он рассказал о том, как сперматозоиды собираются вокруг zona pellucida [4], гликопротеиновой оболочки вокруг яйцеклетки. Zona pellucida. Мне нравилось смаковать эти слова. Эмбриолог с большим воодушевлением рассказывал об экстракорпоральном оплодотворении, при котором яйцеклетка оплодотворяется в чашке Петри, а затем получившийся эмбрион помещается в тело матки женщины. С большим интересом он говорил и о тайне зачатия. Над инкубатором он повесил плакат с изображением росписи потолка Сикстинской капеллы Микеланджело. Это был фрагмент, на котором Бог и Адам тянут друг другу руки, а между кончиками их пальцев загорается искорка жизни.
Восемьдесят миллионов возможностей. И все это разные вариации, разное будущее.
Поначалу ощущение чуда было легко поддерживать. А затем время стало утекать. Периодами, циклами продолжительностью двадцать восемь дней. Мы старались на этом не зацикливаться и забываться в простом желании. Однако с каждым месяцем Келли все больше разочаровывалась. Я же сильнее убеждался в том, что бог наказывает меня, а Келли достается за связь со мной. Несмотря на мои искренние угрызения совести, искупить грехи было не так легко.
Больше врачей, больше обследований. Я снова и снова держал Келли за руку, пока они осматривали ее то двадцатисантиметровым трансвагинальным датчиком УЗИ, который она назвала «Членом смерти», а то мини-видеокамерой, которую запускали к ней в живот через пупок.
«Вот здесь, — сказал мне врач, указывая на мониторе на что-то размытое, — ее яичники, а это — матка».
Когда пришел черед первой попытки ЭКО, мы вместе поехали в клинику в Тампе. Я прочитал, что качество сперматозоидов мужчины улучшается, если он долго пребывает в возбужденном состоянии, поэтому я попросил Келли помочь мне. Путь до клиники на автомобиле занимал сорок пять минут, зачем их терять?
«Давай же, — сказал я. — Можешь пошептать мне непристойности?»
Келли вздохнула, как это сделала бы женщина, которой пришлось пережить множество унижений. Она перелезла на заднее сиденье и начала нашептывать мне на ухо. Неважно, делала она это искренне или притворно, самым главным было ее участие. Мы продолжали эту игру, пока ехали по Сент-Питерсбергу, затем по мосту через залив Тампа и, наконец, в пробке в деловом квартале Тампы. Боковым зрением я видел, как дальнобойщики с соседней полосы смотрели на нас и ухмылялись.
Пять дней спустя врачи показали нам черно-белый снимок, на котором были запечатлены две созданные нами бластоцисты. Их клетки уже делились.
Вероятность того, что хоть один из эмбрионов приживется, была невысока. Тем не менее мы хранили надежду, пока один за другим тесты на беременность не полетели в мусорное ведро. К тому моменту мы потратили более $20 000 на попытки зачать ребенка.
Деньги не имели никакого значения.
Для Келли наша дочь уже существовала.
«Представь, что кто-то забрал у тебя Нэта или Сэма, — однажды сказала она, лежа в постели. — Сколько бы ты заплатил, чтобы вернуть их?»
Множество надежд разбиты вдребезги. Мы набрасывались друг на друга, высказывали упреки, сами того не желая, и ругались по пустякам. Каждый день я замечал, как Келли все больше и больше тонула в печали.
Через несколько месяцев мы снова попробовали ЭКО. На этот раз в чашке Петри выжили три эмбриона. Как и в большинстве американских клиник, где проводится ЭКО, врачи здесь следовали этическому кодексу, по которому внутрь матки помещалось не более двух эмбрионов. Никому не нужна была вторая «Октомама». Было решено пересадить Келли два эмбриона, а третий заморозить.
«Великого князя не любили, он не был злой человек, но в нём было всё то, что русская натура ненавидит в немце — грубое простодушие, вульгарный тон, педантизм и высокомерное самодовольство — доходившее до презрения всего русского. Елизавета, бывшая сама вечно навеселе, не могла ему однако простить, что он всякий вечер был пьян; Разумовский — что он хотел Гудовича сделать гетманом; Панин за его фельдфебельские манеры; гвардия за то, что он ей предпочитал своих гольштинских солдат; дамы за то, что он вместе с ними приглашал на свои пиры актрис, всяких немок; духовенство ненавидело его за его явное презрение к восточной церкви».Издание 1903 года, текст приведен к современной орфографии.
В 1783, в Европе возгорелась война между Турцией и Россией. Граф Рожер тайно уехал из Франции и через несколько месяцев прибыл в Елисаветград, к принцу де Линь, который был тогда комиссаром Венского двора при русской армии. Князь де Линь принял его весьма ласково и помог ему вступить в русскую службу. После весьма удачного исполнения первого поручения, данного ему князем Нассау-Зигеном, граф Дама получил от императрицы Екатерины II Георгиевский крест и золотую шпагу с надписью «За храбрость».При осаде Очакова он был адъютантом князя Потёмкина; по окончании кампании, приехал в Санкт-Петербург, был представлен императрице и награждён чином полковника, в котором снова был в кампании 1789 года, кончившейся взятием Бендер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Для Сары алкоголь был «бензином для приключений». Она проводила вечера на коктейльных вечеринках и в темных барах, где с гордостью оставалась до последнего звонка. Пьянство она воспринимала, как свободу, а себя считала сильной, просвещенной женщиной XXI века. Но всему есть своя цена. И Сара дошла до той черты, за которой зияла бездна. Ей нужна была веская причина, чтобы начать новую жизнь, перестать заниматься саморазрушением и попытаться спасти себя. Отказавшись от алкоголя, она обнаруживает в себе человека, которого упорно хоронила с 13-летнего возраста, и этот человек на ее удивление оказался сильным и стойким, точно знающим, чего он хочет и как этого достичь.
В возрасте 24 лет я чуть не покончил с собой. В то время я жил на Ибице, в очень красивой вилле на тихом побережье острова. Совсем рядом с виллой была скала. Охваченный депрессией, я подошел к краю скалы и посмотрел на море. Я пытался найти в себе смелость прыгнуть вниз. Я ее не нашел. Далее последовали еще три года в депрессии. Паника, отчаяние, ежедневная мучительная попытка пойти в ближайший магазин и не упасть при этом в обморок. Но я выжил. Мне уже давно за 40. Когда-то я был практически уверен, что не доживу до 30.