Джулай и Джун: Летние истории - [9]

симпатичное голубое платьице. И маленькие белые туфельки на полу. На

мягком пушистом ковре сидел Джордж, чуть наклонившись вперед. Я не

сразу поняла, куда он смотрит. А уже потом увидела столик под окном. На

нем среди свечей стояли горшочки с увядшими растениями и фотографии.

По идее, мне следовало вернуться в свою комнату и поскорее уснуть, а утром

сделать вид, что ничего не произошло. Но Джун явно привел меня сюда не

просто для того, чтобы я посмотрела, а потом трусливо удрала. Так что я

немного прошла вперед и села рядом с Джорджем. Он даже внимания не

обратил, смотрел на центральную фотографию. Мужчину я узнала сразу. Это

был Джордж. Такой же загорелый, с широкой улыбкой. Только вот на

фотографии у него не было этих серебряных нитей в волосах, и улыбался он

как-то по-другому. Так улыбаются действительно счастливые люди. Справа

от него женщина с круглым добродушным лицом. На щеках и маленьком

носике россыпь веснушек, а по плечам рассыпались темно-рыжие волосы. У

нее трогательная ямочка на подбородке, а синие глаза смотрят весело, задорно. Между счастливыми родителями, сияя улыбкой, такой

необыкновенной, какая бывает только у детей, девочка с такими же синими

как у матери глазами, и такой же умильной ямочкой на узком подбородке.

Выбеленные солнцем волосы у нее заплетены в косички, обвязанные

желтыми ленточками. Такая солнечная, летняя фотография. Счастливая.

- Они красивые, - шепнула я. – Твоя жена и дочь.

- Жена – Джина, а дочка Амелия, - Джордж все так же смотрел вперед, не

отрывая взгляда от маленького кусочка счастья на матовой бумаге.

- У нее глаза мамины, а нос твой.

- Да…. Джина всегда в шутку ворчала, что мы с ней неправильно слепили

нашу девочку. Нос должен был быть ее, а глаза мои. Говорила, что для

маленькой девочки мой нос слишком длинный. Еще шутила, что если у нас

вдруг родится мальчик, то наверняка с моими глазами и ее миниатюрным

носиком, - он горько усмехнулся, и так сильно сжал руки в кулаки, что

показалось, будто я слышу, как трещат фаланги пальцев от напряжения.

Никогда мне так не хотелось убежать, как сейчас, но я все-таки подавила в

себе это трусливое желание, чуть ближе подвинувшись к мужчине. Слушала

его тяжелое дыхание и смотрела на фотографии. Вот беззубый карапуз тянет

измазанные в каше ручки к папе, щедро украшая его манкой. Девочка в

форме для верховой езды показывает камере медаль за первое место. Все в

той же форме она сидит у гордого за своего ребенка отца на плечах. Амелия

верхом на лошади. Амелия с мамой. Амелия в школе среди своих

одноклассников. Амелия задувает свечи. Амелия…

- Она очень любила лошадей. Каталась с 5 лет. Это моя идея была –

отправить ее заниматься верховой ездой. Мы тогда разгребали старые вещи, среди которых была стопка журналов, а там статьи всякие о скачках, - дед

Джины в свое время увлекался. И у нее так загорелись глазки, когда она

увидела этих удивительных животных, что я сразу понял, это ее. Для нее не

было большего счастья, чем отправится на тренировку или конную прогулку.

В то время, как другие девочки ее возраста капризничали и требовали новое

платьице или куклу, она, скромно потупив глазки, подходила ко мне и

говорила: папочка, если вдруг будет возможность, то купи мне, пожалуйста, новое седло. А то это натирает Зимнему спину. Это она у мамы научилась

так просить. Вон, в первом ряду, справа, самая крайняя, фотография, где у

Амелии волосы в хвостик убраны. Она сделана незадолго до… Это

случилось накануне ее дня рождения. Мы по сложившейся традиции

отправились на конную прогулку. Ее любимец приболел, и тренер дал

другого коня. Помоложе, но он, казался, таким спокойным, даже

флегматичным, как будто выпил ведро валерьянки. Мы уже были на лесных

тропинках, когда дорогу перебежал олень. И ее конь вдруг перепугался и

понес. А я за ними не поспевал. Казалось, что несусь во весь опор, но когда

они скрылись за поворотом, понял, что не успеваю, опаздываю. И я опоздал.

Буквально на секунду, но опоздал. Девочка моя…, она не удержалась в седле,

- он умолк, шумно вздыхая, и переводя дыхание. Он мог не продолжать, я

уже поняла, что произошло, но он все равно продолжил. Не для меня. Для

себя.

- Врачи быстро приехали, забрали ее в больницу. Постановили перелом

шейных позвонков, сотрясение мозга. Внутреннее кровотечение. Она умерла

во сне, теплой июньской ночью, в свой день рождения. В двеннадцать лет.

Год назад. Джина не разговаривала со мной с той ночи. А спустя две недели

после похорон, она собрала вещи и уехала. Она сказала мне только одно

слово, перед тем как уйти. Она прошептала: ненавижу. Одними губами. Но я

четко услышал каждую букву. А Амелия…. Знаешь, она еще очень любила

фиалки. Казалось, ну что такого можно найти в фиалках? Цветы как цветы. А

я ей нравилось на них смотреть по ночам. Вот они больше не цветут. А