Джозеф Антон - [262]
Его сердце забилось, но он постарался оставаться внешне спокойным.
— Понимаю, — проговорил он. — Значит, вы снимаете охрану.
— Я просто хотел дать вам такую возможность, — сказал Боб Сейт, — если это для вас приемлемо. Я правильно понимаю, что именно этого вы и добивались?
— Да, — подтвердил он, — вы понимаете правильно. Да, это для меня приемлемо.
— Мы бы хотели устроить для вас вечеринку в Ярде, когда это будет удобно, — сказал Ник Коттедж. — Постараемся, чтобы пришло как можно больше ребят, которые с вами работали в эти годы. Эта операция была одной из самых долгих у нас, и мы очень гордимся тем, как мы сработали. И мы очень высоко ценим вашу выдержку, понимаем, сколько вы перенесли, многие из ребят говорили, что не смогли бы перетерпеть то, что вы перетерпели, так что было бы здорово это отпраздновать, если вы не против.
— Это было бы прекрасно, — сказал он, чувствуя, что кровь приливает к лицу.
— И мы бы хотели пригласить кое-кого из ваших близких друзей, — продолжил Ник. — Тех, кто вам помогал в эти годы.
Говорить уже особенно было не о чем.
— И что теперь? — спросил он. — Как мы будем действовать?
Боб и Ник встали.
— Это была для нас большая честь, Джо… Простите — Салман, — произнес Боб Сейт, протягивая ему руку.
— Всего вам доброго, дружище, — сказал Ник. Он пожал им руки, и они отбыли. Всё. Через тринадцать с лишним лет после того, как полиция вошла в его жизнь, они повернулись и удалились. Это произошло так резко, что он засмеялся в голос.
Вечеринка Особого отдела состоялась вскоре. Одним из присутствующих был Рэб Конноли, который успешно защитил диплом по постколониальной литературе.
— У меня есть кое-что для вас, — прошептал он шепотом театрального злоумышленника и вложил ему в руку маленький металлический предмет.
— Что это такое? — спросил он Рэба.
— Пуля, — ответил Рэб, и так оно и было. Пуля, которую несчастный Майк Меррил случайно всадил в стену дома на Бишопс-авеню, когда чистил пистолет.
— Все-таки прямо у вас дома, — сказал Рэб. — Я подумал, может, захотите сохранить как сувенир.
Он стоял в дверях отеля «Хэлсион» и смотрел, как отъезжают полицейские «ягуары». Потом вспомнил, что ему надо отправляться к риэлторам на Уэстборн-гроув подписывать договор аренды на дом на Колвилл-Мьюз, а потом надо еще раз взглянуть на дом. «Что ж, — подумал он, — вперед». Вышел из отеля на Холланд-парк-авеню и протянул руку, останавливая проезжающее такси.
От автора
Я благодарен всем, чья помощь и советы способствовали написанию этих мемуаров: сотрудникам архива MARBL университета Эмори, которые последние несколько лет упорядочивали и каталогизировали мои бумаги, без чего они пребывали бы в таком беспорядке, что мне нечего было бы и думать об этой работе; Ванессе Манко за ее неоценимые разыскания в СМИ; моим редакторам в издательстве «Рэндом хаус» — Луизе Деннис, Дэну Франклину, Уиллу Мерфи и Сьюзен Камил — за их замечания к черновому варианту; и другим ранним читателям книги — Эндрю Уайли, Самин Рушди, Элизабет Уэст, Эме Маллинз, Тарин Саймон, Ханану аль-Шейху, Биллу Бьюфорду, Иэну Макьюэну, Полин Мелвилл, Реджи Нейделсону, Мин Катрине Лисковски, Франческо Клементе, Дипе Мехте и Кристоферу Хитченсу за полезные отклики. Фрагменты мемуаров в несколько ином виде — как эссе и статьи — ранее публиковались в различных газетах и журналах, главным образом в «Нью-Йоркере» и «Нью-Йорк таймс». Я благодарю киностудию «Юниверсал стьюдиоз» за разрешение привести цитаты из написанного Эваном Хантером сценария фильма Альфреда Хичкока «Птицы»; издательство «Харвилл — Секкер» — за разрешение процитировать отрывок из романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» в переводе Миши Гленни; издательство «Нью дайрекшнз» — за разрешение процитировать отрывки из стихотворения Уильяма Карлоса Уильямса «Корона из плюща»; издательство «Джордж Брэзиллер» — за разрешение привести цитаты из сборника «За Рушди»; составителей книги The Rushdie File («Дело Рушди») Лису Аппиньянези и Сару Мейтленд, редактора книги Fiction, Fact, and the Fatwa («Вымыслы, факты и фетва») Кармел Бедфорд и многих других комментаторов, чьи мысли и суждения цитируются в этих мемуарах.
Имена некоторых людей были изменены — большей частью это относится к членам охранявших меня групп, по-прежнему находящимся на службе; всем им я хотел бы в завершение книги выразить особую, горячую благодарность. Если бы не усилия сотрудников подразделения «А» Особого отдела лондонской полиции и их коллег из разведывательной службы Соединенного Королевства (SIS), я вряд ли имел бы возможность написать эту — да и какую-либо другую — книгу.
С. Р.
Примечания к электронной версии
Перечень ошибок набора, обнаруженных и исправленных верстальщиком:
Стр. 55: …гостеприимный ангел, отворивший ему врата в будущее и на волне шумного дружелюбия увлекший его к новой [жизнь] => жизни.
Стр. 62—63: Одно из них, далеко не самое почитаемое, изображало божество по [имении] => имени ал-Лах, означающем бог…
Стр. 68: Что до идеи, о [который] => которой ведется речь, то уже в ее младенчестве женскость исключала всякую претензию на величие.
Нерон Голден прибывает в США при таинственных обстоятельствах, поселяется со своими тремя сыновьями в особняке на Манхэттене и вскоре входит в круг самых влиятельных людей Нью-Йорка. Историю Голденов рассказывает Рене, их сосед, молодой человек, мечтающий стать кинорежиссером. В жизни семьи множество сюжетных поворотов. Есть и ссоры между братьями, и появление прекрасной и коварной дамы, есть предательства и убийства. Но Рене – не только наблюдатель, он становится и участником множества бурных событий.
Роман «Дети полуночи», написанный в 1981 году, принес Салману Рушди – самому знаменитому индийцу, пишущему по-английски, – вместе с престижной Букеровской премией мировую славу (в 1993 году роман был признан лучшим из всех, получивших Букера за 25 лет). Именно «Дети полуночи», а не скандально-знаменитые «Сатанинские стихи» попали в список лучших книг века, составленный газетой «Гардиан».Многоплановое, фантастическое, «магическое» повествование охватывает историю Индии (отчасти и Пакистана) с 1910 по 1976 годы.
Малик Соланка, историк идей и всемирно известный кукольник, однажды бросает в Лондоне семью и летит через океан, чтобы переплавить в горниле Нью-Йорка безумную, темную ярость, живущую в нем, заглушить голоса злобных фурий. И что же? Ярость повсюду вокруг него.______Аннотации с суперобложки:* * *Произведения Салмана Рушди, родившегося в Индии (в 1947 г.) и живущего ныне в Великобритании, давно и прочно вошли в анналы мировой литературы. Уже второй его роман, «Дети полуночи» (1981), был удостоен Букеровской премии — наиболее престижной награды в области англоязычной литературы, а также премии «Букер из Букеров» как лучший роман из получивших эту награду за двадцать пять лет.
При дворе правителя Могольской империи появляется золотоволосый чужеземец и заявляет, что он — дядя императора…Интригующие арабески своего повествования Рушди создает в полном соответствии с реальной исторической канвой.
Для европейцев Индия была и остается страной чудес. Но какова она при взгляде изнутри? Салман Рушди на сегодняшний день - не только самый скандальный, но и самый авторитетный индийский писатель. Ему и его книге "Прощальный вздох Мавра" читатель может довериться.Место действия этого странного романа - невероятный, причудливый, пряный Бомбей. В его призрачном пространстве и разворачивается полная приключений и лишений история жизни главного героя - заблудившегося во времени скитальца Мораиша Зогойби по прозвищу Мавр.
«Гарун и Море Историй» — тонкая и умная вещь, вобравшая в себя пряный колорит «Тысячи и одной ночи», нежность «Маленького принца» и парадоксальный юмор «Алисы в стране чудес». Роман уже завоевал сердца больших и маленьких читателей по всему миру — за него автор получил награду американской Гильдии Писателей, а в Лондоне и Нью-Йорке с сенсационным успехом идут постановки театральной версии «Гаруна…».«Свою самую светлую книгу я написал в самый тяжелый момент моей жизни», — так сказал Рушди об этом романе, ведь «Гарун и Море Историй» — первая книга, вышедшая в свет после того, как на ее автора была наложена печально знаменитая фетва.Вел еще не летали с мудрым мальчиком Гаруном на незримую Луну, оседлав сказочную птицу? Спешите — миллионы читателей во всем мире уже совершили это захватывающее путешествие!
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.