Джованна I. Пути провидения - [7]

Для службы во Флоренции он обязался постоянно держать не менее тысячи копьеносцев[4]. Прекрасно снаряжённые, образцово дисциплинированные и обученные копьеносцы были гордостью и опорой неаполитанской армии. Флорентийцы должны были выплатить двести тысяч золотых флоринов в год на расходы герцогского двора, а также дополнительно выдать четыреста тысяч в случае его отъезда в Неаполь и для возвращения во Флоренцию. Ему разрешалось покидать Флоренцию по своему усмотрению, но только если будет назначен одобренный обществом лейтенант, командующий минимум четырьмястами кавалеристами.

Жёны шестнадцати великих баронов и двухсот рыцарей следовали со своими детьми в свите Марии Валуа – супруги Карла, герцогини Калабрии. Знатные дамы путешествовали либо на носилках, запряжённых мулами, либо в повозках, покрытых тканями из золота, бархатом и другими дорогостоящими материалами с вышитыми именами и гербами.

Такой великолепной процессии в Италии не видели ни со времён процветания, ни падения Римской империи. В каретах с ярким и богатым убранством ехали дамы, облачённые в малиновые, пурпурные и зелёные наряды из бархата и шёлка, которые, в зависимости от ранга своей хозяйки, были покрыты золотом или серебром. На знатных особах обоих полов поверх одежды были накинуты плащи с шёлковыми капюшонами, расшитыми орнаментами и гротескными фигурами людей и животных, которые предназначались для защиты лица от летнего зноя. Под подбородком эти накидки скреплялись золотыми застёжками с инкрустацией, а их длинные шлейфы почти достигали земли.

Лошади тоже были искусно украшены, а их сёдла и сбрую покрывали длинные попоны с гербами и эмблемами всадников. Поверх блестящих доспехов мужчины надели золотые украшения и сюртуки из разноцветных тканей, причём самой благородной и красивой считалась красно-малиновая материя, подобающая рангу путешественников. Воротник и рукава сюртуков украшали манжеты из горностая, на груди и спине были сделаны вышивки тонкой работы. Плащи и мантии королевской семьи Неаполя были лазурными или фиолетовыми, они были усыпаны жемчугами и украшены золотыми лилиями – символами Анжуйской династии.

Каждого рыцаря сопровождали по крайней мере три оруженосца, чья одежда была из серебряной ткани, отороченной мехами. С гордостью они бряцали серебряными шпорами и украшениями. Один нёс оружие своего хозяина, второй – шлем, укреплённый над седлом, третий вёл боевого коня, покрытого богатыми накидками. Количество и красота ведомых лошадей, которые следовали в кавалькаде герцога Калабрии в его путешествии во Флоренцию, было самой великолепной частью этого зрелища. Здесь же были полторы тысячи мулов, повозки со множеством колокольчиков под крашеными крышами и тяжёлые обозы, везущие продовольствие и багаж неженатых рыцарей и простых воинов, за которыми следовали бесчисленные пехотинцы.

С окрестных полей прибегали крестьяне, чтобы поглазеть на это редкостное зрелище. Они стояли, разинув рты и онемев от изумления. Узнав герцога, люди бросали шапки вверх, выкрикивая слова любви и почтения: они искренне радовались его появлению с войском, так как это сулило мир и безопасность.

Когда герцог прибыл в Сиену, то обнаружил, что она, как и Флоренция, поражена междоусобицами. По просьбе дворян и всех остальных жителей он взял на себя управление их государством сроком на пять лет. На протяжении восемнадцати дней он жил там, разрешая споры граждан и, наконец, оставил город, пообещав вернуться со всеми своими силами, чтобы наказать конфликтующие стороны, не желающие сложить оружие. И одна лишь эта угроза оказалась эффективной для поддержания мира.

* * *

31 июля в полдень, чтобы ещё более усилить блеск своей кавалькады под ярким июльским солнцем, герцог Калабрии торжественно прибыл во Флоренцию. Всё его путешествие было отмечено великолепием, но вхождение в этот красивый и богатый город было не менее помпезным. Благородные дамы и рыцари, облачённые в свои самые лучшие одежды и плащи с драгоценными поясами и вышитыми воротниками, сменили шёлковые дорожные капюшоны на жемчуга и короны из золота и драгоценных камней.

Герцог Афинский, которого послали из Неаполя, чтобы подготовить правительство Флоренции к прибытию великого герцога, вышел встретить его. Он стоял во главе четырёх сотен рыцарей, окружённый многочисленной знатью из Прованса и Пьемонта, прибывшей, чтобы поприветствовать гостей. За ними следовали флорентийские аристократы, разделённые на группы в соответствии с рангом, знаменосцы судебных приставов, двадцать один настоятель с собственными знамёнами и в ливреях, каждый из которых возглавлял соответствующее направление искусства или ремесленного дела, колонна молодёжи из благородных семей в ярких одеждах, а замыкала шествие пёстрая толпа празднично одетых горожан. Вся эта процессия скандировала имя Карла. Улицы были усыпаны цветами, а самые примечательные части города были украшены триумфальными арками и цветами.

Герцог и герцогиня Калабрии, спешившись, прошли под золотым навесом государства в городской общественный дворец. Здесь жена Карла вместе с остальными неаполитанскими дамами была принята главой общества высокопоставленных знатных особ Флоренции, и в течение нескольких дней там проводились фестивали и балы в честь их прибытия.