Джордж Лукас. Путь Джедая - [82]

. Спилберг тут же посоветовал Джона Уильямса, сорокатрехлетнего композитора с номинацией на «Оскар», который написал музыку и к «Челюстям», и к «Шугарлендскому экспрессу». «Я работал с этим парнем, и он великолепен!» – сказал Спилберг[744]. Он их познакомил, и Уильямс, прочитав сценарий Лукаса, согласился взяться за «Звездные войны»… но лишь в следующем году, потому что уже писал музыку к двум триллерам, «Семейному заговору» Альфреда Хичкока и «Черному воскресенью» Джона Франкенхаймера. Уильямс – возможно, в большей степени, чем любой творческий партнер, – подарил «Звездным войнам» именно тот дух воодушевления и достоинства, о котором мечтал Лукас. Музыка стала культовой: вступительным звукам труб аплодировали зрители уже семи фильмов, и это еще не конец. Лукас всегда открыто выражал восхищение Уильямсом. «Для меня он стоит в одном ряду с Бадди Холли и “Дрифтерс”», – говорил Лукас позднее. Это высшая похвала, которую он мог высказать музыканту[745].

Лето подходило к концу, Лукас все еще с трудом редактировал сценарий, все еще, угрюмо скалясь, сидел перед вечерними новостями. Но теперь рядом не было Марши, которая подбадривала бы его или упрашивала друзей еще раз сказать Джорджу, что он талантлив. Она вновь работала у Мартина Скорсезе – теперь уже контрольным монтажером в фильме «Таксист»; планы на детей вновь откладывались. Не то чтобы сам Лукас собирался сидеть дома; в конце августа 1975 года они с Керцем отправились в Англию, чтобы начать подготовительный период в «Элстри»: осмотрели лэндспидер, с которым возился Джон Барри, а также прототип R2-D2 из некрашеного дерева с графитно-серой шарнирной головой. В Лондоне Лукас нашел и нескольких актеров. Валлийскому бодибилдеру двухметрового роста Дэвиду Проузу он предложил выбрать между ролью Дарта Вейдера и Чубакки, и тот выбрал злодея, оставив роль вуки Питеру Мейхью ростом два метра семь сантиметров, добродушному санитару, у которого, как считалось, самые большие ступни в Лондоне.

Для роли C-3PO Лукас провел более широкий и специализированный кастинг. Его не интересовало, как актер говорит – он планировал записать голос Трипио позднее, в идеале что-то с модуляциями продавца подержанных автомобилей из Бронкса. Но ему нужен был актер, способный убедительно сыграть робота, желательно, кто-то с навыками мима. Двадцатидевятилетний Энтони Дэниелс ненавидел научную фантастику, демонстративно покинул зал во время сеанса «Космической одиссеи 2001 года» и потому чуть не пропустил пробы. Он встретился с Лукасом, и тот ему понравился. Но Дэниелс все же сомневался, стоит ли браться за роль – пока не увидел иллюстрации Маккуорри с Трипио и Арту и не посмотрел в глаза золотому дроиду. «Казалось, он говорит: “Приди! Приди ко мне!” – и эта трогательная ранимость в выражении его лица вызвала у меня желание помочь ему, – рассказывал Дэниелс. – Странно, правда?» Три десятилетия спустя, сыграв дроида уже в шести фильмах, Дэниелс кричал на Маккуорри с шутливым протестом: «Ты понимаешь, что это ты во всем виноват!»[746]

Подготовительный период в Лондоне шел полным ходом, а Дикстра и волшебники ILM начали работу над спецэффектами – в основном они пока строили камеры и другое оборудование, необходимое для съемок. Лукас же почти утвердил актерский состав. Не хватало одной детали, весьма критической: у Лукаса все еще не было официального согласия «Фокс». Это означало, что по-прежнему нет бюджета, и он не мог завершить декорации, построить роботов или хотя бы заняться дизайном и пошивом костюмов. С подписания предварительного соглашения прошло больше двух лет, и Лукас не увидел ни одной выплаты за исключением десяти тысяч долларов за первый черновик сценария. «Я написал им четыре сценария, [а] они заплатили мне только за первый черновик, – бушевал Лукас. – Ну ладно. Но по крайней мере за это время они могли состряпать договор»[747]. Пока же они с Керцем продолжили покрывать расходы из своего кармана, переводя деньги в основном через «Стар Уорз Корпорейшен»; вместе они потратили почти миллион долларов. Друзья волновались, что Лукас разорится на своей «штуке типа “Флэша Гордона”», но Марша по-прежнему его поддерживала. «Джордж очень рисковый и страшно упрямый, – рассказывала она. – Он вложил эти деньги, потому что точно знал: он снимет этот фильм. Он знает, чего хочет и как это получить. Да, он рискует, но он делает ставку на себя и на свою способность все преодолевать»[748].

Однако расходы уже не могла покрыть даже прибыль от «Американских граффити»; Лукас нуждался в официальной отмашке от студии, договоре и бюджете прямо сейчас. Только работа ILM забирала двадцать пять тысяч долларов еженедельно. В первые три месяца эта компания поглотила двести сорок одну тысячу. «Мне пришлось построить собственную студию, отрисовать раскадровку, разработать оптику, и я вложил в это много собственных денег, – заметил Лукас и добавил: – Я ненавижу спускать деньги зря, не трачу их с легкостью»[749]. «Фокс» тоже нелегко расставалась с деньгами, а в октябре студия впала в паралич, из-за которого чуть совсем не потеряла «Звездные войны».