Джордж Лукас. Путь Джедая - [81]

, хотя и признавал, что Лукас показался ему «слегка скучным»[735]. Однако безоговорочного согласия он не дал; чтобы Гиннесс преодолел сомнения по поводу сценария, необходимо было предложить достаточно денег. «Я мог бы согласиться, если бы они пришли с нормальными деньгами, – писал Гиннесс в своем дневнике. – Это научная фантастика – вот из-за чего я медлю, – но ее режиссирует Пол [sic] Лукас, который снял “Американские граффити”, поэтому мне кажется, что я должен согласиться. Роль большая. Сказочная ерунда, но вполне может выйти интересно»[736]. Они с Лукасом продолжили переговоры, а Лэдд был доволен, что Лукас наконец решил ввести звезду в актерский состав. «Конечно, одно лишь имя Гиннесса не продаст билеты, – сказал тогда Лэдд, – но все же здорово, что он будет играть в этой картине»[737].

Летом 1975 года Лукас собирал не только актеров, но и остальной ключевой творческий состав: каждого из сотрудников жадный до контроля Лукас выбирал лично, и все они обладали особыми талантами. По счастливой случайности он нашел художника-постановщика Джона Барри, работавшего над «Заводным апельсином»: Лукас познакомился с ним, когда навещал Хайков в Мексике, где режиссер Стэнли Донен снимал по их сценарию фильм «Лодка “Счастливая леди”». Лукаса поразило, насколько реалистично выглядят декорации тридцатых годов; остановившись у декораций, предназначенных для сцены на соляной фабрике, он даже закатал рукава своей клетчатой рубашки, чтобы попробовать загрести соль лопатой. К его удовольствию, это получилось. Он пригласил Джона Барри и художника-декоратора Роджера Кристиана, чтобы обсудить работу над «Звездными войнами». «Хотелось бы, – сказал он им, – чтобы все [выглядело] настоящим и уже использованным». Кристиан с нетерпением ждал начала работ. «В первом разговоре с [Лукасом] мы обсуждали, что звездолеты должны быть махинами из гаража с протекающим маслом, – сказал Кристиан, – и они их все время ремонтировали, чтобы те работали дольше, потому что так устроен мир»[738]. Лукас с одобрением кивнул, но только энтузиазма было недостаточно. «Звездные войны», как он объяснил, – большой проект, который нужно закончить быстро – Лукас хотел начать съемки в феврале 1976-го, всего через семь месяцев, – и дешево. «Мне кажется, любой другой человек с опытом сказал бы: “Я не думаю, что успею закончить за это время”, – сказал Барри. Но он решил: – У меня было как раз достаточно опыта, чтобы справиться с проблемами, но недостаточно опыта, чтобы отказаться»[739]. Лукас нанял обоих, вновь заплатив им из денег от «Американских граффити».

Теперь Лукас был уверен, что фильм будет выглядеть великолепно; но он хотел, чтобы и звучание стало уникальным. Звук всегда был важен для Лукаса, будь то жуткий поток жужжания и треска, который он вставил в «THX 1138», или рок-н-ролльная звуковая дорожка для «Американских граффити», которая дополняет, но не затмевает происходящее на экране. Когда дело касалось звука, палочкой-выручалочкой Лукаса всегда был Уолтер Мерч – и Лукас даже настоял, чтобы в предварительном соглашении с «Фокс» Мерч был упомянут, как главный по монтажу звука. Но это было в 1973 году; к лету 1975-го у Мерча уже было несколько других проектов, и он не мог работать над «Звездными войнами». Так что Лукас отправился в USC и попросил представить ему «еще одного Уолтера Мерча»; ему посоветовали двадцатисемилетнего аспиранта Бена Бертта – как и Мерч, он совал микрофон подо все, что попадалось, с самого детства. По предложению Гэри Керца первым делом Бертт должен был найти голоса для вуки.

Вооружившись магнитофоном «Награ» и микрофонами, одолженными в «Зоотроп», Бертт записывал животных в зоопарке, внимательно изучал коллекции звуков в киностудиях и даже брал животных в аренду; именно он создал запоминающийся рык, вой и визг Чубакки из тщательно выверенной смеси голосов четырех медведей, льва, тюленя и моржа, закрытого на дне сухого бассейна в Маринленде, Лонг-Бич[740]. Лукас был доволен и попросил Бертта собрать целый архив звуков для фильма. «Собирай необычные и странные звуки», – просил Лукас, и Бертт слонялся по аэропортам, стучал по антенным оттяжкам и записывал вибрирующий звук кинопроекторов, подыскивая лучшие варианты для звездолетов, лазерных пушек и световых мечей[741]. Бертт думал, что на наполнение архива уйдет «несколько недель работы… но прошло двадцать девять лет и десять месяцев, и только сейчас я наконец подхожу к завершению»[742]. Бертт задал звучание не только всех шести фильмов «Звездных войн», но всех звуковых спецэффектов научной фантастики для целого поколения кинозрителей.

Но в целом за уникальное звучание фильма благодарить надо грамотный выбор композитора. Лукас знал, что ему нужна классическая звуковая дорожка, динамичная и с характером – она должна усиливать ощущения от происходящего на экране. Ранней весной, навещая Спилберга на острове Мартас-Винъярд, где тот занимался постпродакшеном «Челюстей», Лукас упомянул, что ищет композитора, который смог бы написать «музыку очень в духе Марка Штайнера, старомодную и романтическую»